Праздничный Коридор

– Миха, не отказывайся! Ты ведь по магазинам не ходишь, и не знаешь, что это такое – купить приличную курицу на бульон или кусок мяса.

– И еще у меня есть одна к вам просьба – позвольте мне иногда приходить к вам в гости? Я не знаю, как смогу убедить Зосю пригласить меня к себе домой, но надеюсь, что обязательно что-нибудь придумаю.

– А мы с Розочкой уже вас приглашаем, – смягчился Михаил Исаакович, – приходите в любое удобное для вас время. Розочка у нас мастерица на всякие домашние пирожочки и булочки. Посидим, чайку попьем. А вот за Зосеньку можете не беспокоиться – мы любим ее, и в обиду никому не дадим. Даже Вам!

Все дружно засмеялись. Знакомство состоялось.

– Вы знаете, Николай Васильевич, – сказала Роза Самуиловна, – я никогда не задавалась вопросом – какими людьми являются Зосины биологические родители? Они изначально ассоциировались у меня с чем-то отвратительным и бездушным. Животные и те заботятся о своем потомстве, кормят своих детенышей и защищают. А тут человек, разумное существо, произвел на свет продолжателя своего рода, и оставил его на воспитание государству и чужим людям. Никакими обстоятельствами нельзя оправдать такие поступки.

– Роза Самуиловна, хоть я и не бросал свою дочь, но тоже чувствую себя порядочным негодяем. Я уже за это наказан – Зося выросла без меня, и сейчас вправе ограничить наши отношения одним единственным вопросом: «А где ты раньше был, любящий папаша?». Поэтому я и не спешу сообщить ей о нашем кровном родстве. У меня были трудные периоды в жизни, с которыми я справился, но сейчас мне значительно хуже. Поэтому прошу вас обоих – пожалуйста, поймите меня правильно, и не чините препятствий в общении с дочерью. Я при любых обстоятельствах не собираюсь вас разлучать с Зосей. Будет все так, как решит она.

– Я надеюсь, что Зося признает вас и простит, – сказала Роза Самуиловна, – а мы с Михой постараемся помочь вам и Зосе обрести друг друга. Правда, Миха?

Оставалось несколько дней до окончания года. Чарышев с грустью думал, что он так и не посмел откровенно поговорить с дочерью. Их странные отношения уже вовсю обсуждались женской половиной администрации химкомбината. Женщины шептались, что их руководитель, наконец-таки влюбился, и, вполне вероятно, заведет семью. Только его избранницей оказалась очень молоденькая особа, которой он годится разве, что в отцы. Но и неравные браки бывают удачны и счастливы, и пусть их Чарышеву, наконец-то, повезет, и он обретет семью. Более смелые комбинатовские кумушки пытались разговорить Левона, и узнать у первоисточника, куда уже успели зайти отношения Чарышева и молодой банкирши. Но Левон на все вопросы пожимал плечами и оставлял их без ответа. Более подробные отчеты приходили от работников спорткомплекса – Чарышев совершенно потерял самообладание, и откровенно прислуживает девушке – пока она плавает, он готовит кофе и бутерброды, приносит ей полотенце и халат, затем провожает до машины, долго и умильно смотрит вслед. Короче говоря, окончательно покорила сердце старого холостяка молоденькая барышня. А мог бы женщину и солиднее найти, даже среди своих сотрудниц. Многие молодые женщины, работающие на химкомбинате, давно и прочно были в него влюблены. Завидный жених, как внешним видом, так и тугим кошельком, сразу мог покорить самое неприступное женское сердце. Правда, вот только Зося, то ли эти разговоры не слышала, то ли была к ним совершенно равнодушна. К обществу Николая Васильевича она привыкла, ценила его, и за утренним совместным завтраком спешила получить от него ответы на все заранее заготовленные вопросы. Чарышев не отмахивался даже от наивных и смешных дочкиных вопросов, старался обстоятельно и понятно изложить свою позицию. Наверстывал упущенное время в воспитании своего ребенка.

Новогодний вечер, как, впрочем, и остальные праздники, Чарышев всегда проводил в обществе своего друга – директора комбината и его семьи. В этот раз начало нового года он решил встретить в одиночестве, в своем новом доме. Зося как-то мимоходом обронила, что тетя Рози уже составила новогоднее меню из каких-то экзотических блюд, а сейчас они с дядей Михой украшают елку. Следовательно, Зося все праздничные дни проведет дома. Чарышев загрустил, потому что предстоящий праздник для него означал только пустоту и скуку. Он даже не смог ничего придумать, чтобы вручить дочери подарок и не обидеть ее. Дело в том, что подарок был достаточно дорогим, и Зося могла просто от него отказаться или оскорбиться за навязчивость немолодого мужчины. Шубку из соболя ему прислал его друг Матвей из Сибири. Мех какой-то специальной выделки был невесомым, нежным, и цветом напоминал Зосины волосы. Чарышев решил, что после праздника отвезет шубку Михаилу Исааковичу, а уж он пусть вручает Зосе от своего имени. Но вдруг все изменилось. В канун нового года, вечером, ему позвонила Зося:

– Извините, Николай Васильевич, может, я звоню не вовремя, и вы заняты?

– Что ты, Зося, рад тебя слышать. У тебя что-то случилось?