Праздничный пикник

– Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала!

Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой Флору. Я встал, проследовал за ними в прихожую, выпустил парочку наружу и закрыл за ней входную дверь, накинув цепочку. Когда я вернулся в кабинет, Вульф говорил:

– …и я уверяю вас, мистер Раго, что мы все здесь союзники, кроме одного. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция.

Соусмейстер выпрямился в кресле. Мне показалось, что концы его тараканьих усов тоже вздернулись кверху.

– Фтучки! – фыркнул он.

– Нет, сэр, – возразил Вульф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но сейчас мы просто обсуждаем прискорбное положение, в котором очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом?

– Вы меня пораваете, – провозгласил Раго. – Я, конефно, знаю, что на вызнь вы зарабатываете тем, что раскрываете преступления. Все это знают. Но для меня вы превде всего крупный кулинар. Соус «прентан», устрифный пирог, маринованные артифоки – это подлинные федевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в обфестве такого маэстро приходится говорить о каком-то убийстве.

– Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки насчет Филипа Холта…

– Фто в, раз вы настаиваете. Но фто я могу сказать? Повалуй, нифего.

– Разве вы не были с ним знакомы?

Раго развел руками и поднял брови:

– Нет, мы встрефались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас?

– Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в профсоюзе, где и вы играете не последнюю роль.

– Я никогда не занимался делами профсоюза.

– Но вчера вы выступали.

Раго кивнул и улыбнулся:

– Да, верно. Но это потому, фто я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовлении соусов мне и впрямь равных нет – скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. – Он повернул голову к президенту: – Не правда ли, мистер Корби?

Тот кивнул.

– Это так, – подтвердил Корби. – Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось.

– Мое место на кухне, – провозгласил Раго. – Я свободный худовник. Делами пусть занимаются другие.

Вульф посмотрел на Корби.

– А имя мистера Раго не упоминалось в связи с делом о взятках? – спросил он.

– Нет. Я уже говорил, что не имею права отвечать на подобные вопросы, но в данном случае отвечу: нет.

– Но вы не сказали «нет», когда я спросил вас про мистера Гриффина. – Вульф повернулся к поставщику: – Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр?

Я так и не понял, что́ у Гриффина с левым глазом. Следов повреждений вроде бы не наблюдалось, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз казался вполне нормальным.

Гриффин выдвинул вперед костлявый подбородок.

– А как вы сами думаете? – сварливо спросил он.

– Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным.

– Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще, я хотел бы только одного: потолковать с этой дамочкой.

Вульф потряс головой:

– Нет. Пока мы обойдемся без свидетеля. Или вы до сих пор сомневаетесь?

– Я всегда сомневаюсь. – Голоса Гриффина, густого и звучного, хватило бы на двух таких, как он. – Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен: выдумывать, что она существует, вам вроде бы ни к чему, но на слово не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим. Может, я вам и отвечу.

– Хорошо. И все-таки какие у вас были отношения с Филипом Холтом? Насколько долго и близко вы его знали?

– Идите вы к черту со своей болтовней!

Гриффин вскочил и выпрямился во весь свой невеликий рост, что не добавило внушительности его фигуре.

– Если у меня и была причина убивать его, неужели я вам так и скажу?

Он оперся ладонями о стол Вульфа:

– Предъя́вите вы нам эту свидетельницу? Нет?

Коротышка круто развернулся.

– С меня хватит! А вам не надоело, Джим? Раго?

Похоже, угощение Вульфа пришлось гостям не по вкусу. Вульф мог бы попросить Корби и Раго задержаться, чтобы попотчевать новой порцией болтовни, но, судя по всему, и сам решил, что подобная тактика никуда не приведет.

Это, правда, не избавило его от вопросов: что он собирается делать дальше, что предпримет свидетельница, почему они не могут с ней встретиться, почему Вульф ей поверил, собирается ли он расспросить ее подробнее. Но, разумеется, ничего путного посетители не выведали. Словом, расставание не было сердечным.

Выпроводив компанию, я вернулся в кабинет и остановился перед столом Вульфа. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Обед через двадцать минут, – весело доложил я.

– Гр-р-р!

– Вы правы, сэр. Указания есть?