Праздничный пикник

Флора Галлан таращилась на меня, хлопая ресницами. Я посмотрел на Вульфа. Он кивнул. Высвободив руку из цепких пальцев, я сел за стол, раскрыл телефонный справочник Манхэттена, нашел букву «Г», отыскал нужный номер, ПЛ-2-0330, и набрал его.

Вежливый женский голос ответил:

– Корпорация «Алек Галлан».

– Говорит один из друзей мисс Фосс, – представился я. – Мы с ней только что разговаривали по телефону. Тому, что стоит наверху, в ее кабинете. И мне показалось, что с ней случилось что-то неладное. Не могли бы вы послать кого-нибудь наверх, чтобы проверить? Прямо сейчас. Я подожду у телефона.

– Кто говорит?

– Неважно. Поторопитесь, пожалуйста. Возможно, ей нужна помощь.

Я услышал, как секретарша кого-то окликнула. Потом, судя по всему, трубку чем-то прикрыли. Я сидел и ждал. Вульф хмуро смотрел на меня. Флора Галлан, устав нависать надо мной, вернулась к красному кожаному креслу и присела на самый краешек.

Я бросил взгляд на наручные часы: 11.40. Разговор с Бьянкой Фосс оборвался, когда стрелки показывали 11.31. Ожидание затягивалось, но наконец в мое ухо ворвался мужской голос:

– Алло!

– Слушаю вас.

– Говорит Карл Дрю. Будьте любезны, представьтесь.

– Моя фамилия Уотсон. Джон X. Уотсон. С мисс Фосс все в порядке?

– Назовите, пожалуйста, свой адрес, мистер Уотсон.

– Зачем? Мисс Фосс знает, где я живу. Так с ней все в порядке?

– Я должен записать ваш адрес, мистер Уотсон. Я настаиваю. И вы сами должны это понять, потому что мисс Фосс мертва. Она подверглась нападению прямо у себя в кабинете. Судя по вашим словам, ее убили, когда она говорила с вами по телефону. Поэтому я не прошу, а настаиваю: продиктуйте мне свой адрес.

Я положил трубку – плавно, чтобы не показаться хамом, – развернулся и спросил у Флоры Галлан:

– Кто такой Карл Дрю?

– Коммерческий директор. А что случилось?

Я обратился к Вульфу:

– Мои предположения почти подтвердились. Мисс Фосс убили. Прямо в кабинете. Карл Дрю сказал, что на нее напали, но не упомянул – как и кто.

Вульф свирепо воззрился на меня, потом, чуть повернув голову, с тем же свирепым выражением уставился на Флору Галлан. Она одеревенело привстала с кресла и, приняв вертикальное положение, запричитала:

– Нет! Нет! Нет, это невозможно!

– Я всего-навсего процитировал Карла Дрю, – напомнил я.

– Не может быть. Он сам так сказал?

– Четко и ясно.

– Но как… – Она осеклась, потом пролепетала: – Но как же… – И снова замолчала. И вдруг резко развернулась и решительно зашагала к двери.

Вульф окликнул:

– Мисс Галлан, заберите свои деньги!

Флора Галлан, словно не услышав его окрика, вышла из кабинета. Вульф передвинул деньги мне. Я взял их и поспешил в прихожую.

Посетительницу я настиг уже у дверей. Когда я протянул ей деньги, она, словно не замечая меня, шагнула к двери. Однако я решительно преградил ей дорогу, раскрыл сумочку и всунул туда купюры, только затем услужливо распахнул дверь перед Флорой.

Женщина, так и не издав ни звука, с каменным лицом вышла. Я проводил ее взглядом, опасаясь, как бы она не оступилась на одной из семи ступенек крыльца. Однако Флора благополучно спустилась на тротуар и пошла направо, в сторону Девятой авеню.

Когда я вернулся в кабинет, Вульф сидел за столом с закрытыми глазами и пыхтел как паровоз. Я направился к своему столу и убрал на место телефонный справочник.

– Она настолько огорошена нежданно привалившим счастьем, что запросто может попасть под машину, – заявил я. – Нужно было усадить ее в такси.

Вульф только хрюкнул.

– Кстати, – добавил я, – последние слова мисс Фосс я бы не назвал généreux. Скорее, их можно отнести к разряду обидных.

Вульф прихрюкнул.

– И вот еще что, – не унимался я. – Хотя по телефону я и назвался Джоном X. Уотсоном, к нам наверняка нагрянет сержант Стеббинс или инспектор Кремер, а то и оба. Когда они начнут проверять алиби, Флоре придется расколоться и сказать, где она была во время убийства. Тем более что мы слышали, как мисс Фосс убили. Более того, нас удостоят чести выступить на суде. Мы будем главными свидетелями.

Вульф открыл глаза.

– Сам знаю, – прорычал он. – Проклятье! Принеси мне все записи про лелию Гульда.

Оно и понятно: еще ни одна орхидея в мире не обзывала гения чванливым ничтожеством и разбухшим комом сала. Я взял это себе на заметку, но вслух обсуждать не стал.

Глава вторая

– Конечно, я вам признателен, – провозгласил Кремер. – Почему же нет? Вы поступили вполне благоразумно. Сэкономили мне время и избавили от лишних хлопот. Значит, когда вы услышали удар, было полдвенадцатого?

Инспектор Кремер, крупнотелый, мясистый, с широким и круглым, как блин, лицом, до сих пор не утративший изрядно тронутую сединой шевелюру, мог бы и не язвить, когда уселся в красное кожаное кресло ровно в половине седьмого вечера. Он и сам прекрасно это знал, но пересилить себя не сумел.

Ехидные реплики вырвались у него сами собой, по привычке, которая выработалась в ответ на бесчисленные насмешки и унижения, выпадавшие на его долю в кабинете Вульфа за долгие годы общения с нами.