Праздник чувств

Солнце постепенно поднималось, через края занавесок пробивался осколок бледного света. Зазвонил будильник на телефоне, пора принимать обезболивающие. Слава богу, потому что запястье пульсировало от боли. Она потянулась за пакетом на прикроватном столике и нечаянно толкнула Руфуса локтем в живот.

Он резко выпрямился и задел ее запястье, пока его взгляд не сфокусировался, и он сконфуженно произнес:

– Джесс, мне так жаль. Ты в порядке?

– Все нормально, – ответила она, когда он взял у нее пакет и вытащил таблетки из блистерной упаковки, с которой она боролась. – Ты думаешь, дороги свободны? – спросила она.

Если между ними все закончилось, не было смысла оставаться здесь. Она знала, к чему это приведет. Внезапно она почувствовала благодарность за урок, который преподали ей родители. Торчать здесь – значит только усугублять ситуацию.

Она вскочила с кровати, проглотила болеутоляющее, запив его глотком воды, и подошла к окну, прижимая руку к груди. Отдернув занавески, Джесс вздрогнула от незнакомого вида. Огромные снежные сугробы растаяли, оставив их снеговиков застрявшими в море травы, напоминая о времени, когда их отношения только начинались. Что ж, сейчас нет смысла думать об этом. Солнце уже взошло. Вчерашний день закончился. Рождество закончилось. Пришло время вернуться к реальной жизни. И чем скорее, тем лучше.

– Снега больше нет, – сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

– Это здорово, – ответил он, вылезая из постели.

«Интересно, чему он так радуется», – подумалось ей.

– Я имел в виду, что мы сможем поехать к врачу, – быстро сказал он.

Видно, что‑то отразилось на ее лице.

– Конечно.

Она натянула джемпер, поморщившись, когда просунула руку в рукав, но отмахнулась от предложения Руфуса о помощи. Им потребовалось меньше часа, чтобы упаковать ее вещи, затем они заперли дверь, Руфус бросил ее сумку в багажник арендованного внедорожника, и они с хрустом пересекли подъездную дорожку. Поместье Аптон становилось все меньше в зеркале заднего вида, пока они не свернули на основную дорогу, и особняк окончательно исчез из вида.

Глава 11

– Тебе не обязательно оставаться.

Отделение неотложной помощи в больнице, куда Руфус привез Джесс, было переполнено пациентами, и сестра в приемной предупредила, что ждать придется долго.

– Я не оставлю тебя здесь одну, – возразил Руфус, нахмурившись.

Но она не могла этого позволить. Не могла притворяться, что между ними все по‑прежнему теперь, когда они уехали из Аптона.

– Я буду не одна. Я написала Ларе. Рейсы возобновились, и она будет здесь к полудню.

Он наблюдал за ней несколько долгих мгновений.

– Значит, я получил отставку?

Джесс думала, он обрадуется, а он злится.

– Все совсем не так. Мы договорились, что все закончится, как только мы уедем из Аптон‑Мэнор. Я знаю, ты хочешь, чтобы так и было. Поэтому нет никакой необходимости торчать здесь из какого‑то чувства… ну не знаю, долга, что ли.

Лицо Руфуса посуровело.

– Ты думаешь, я здесь из чувства долга?

– Разве нет? – спросила она, не уверенная, что хочет знать, каким будет его ответ.

– Я здесь, потому что хочу убедиться, что с тобой все в порядке. То, что между нами все кончено, не значит, что мне все равно.

Джесс фыркнула. Она не понимала, почему он все так усложняет.

– Серьезно, Руфус. Мне предстоит долгое ожидание. Мне больно, и я просто хочу надеть наушники и отключиться, пока врач меня не примет. Я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста! – У нее не было сил. Ее тело не способно справиться с ее разбитым сердцем так же, как с больным запястьем. Ей нужно притвориться, что она ничего этого не чувствует, но она не могла этого сделать, пока он сидит рядом с ней.

– Мы расстаемся в отделении неотложной помощи больницы? – спросил он.

Его слова привлекли ее внимание.

– Расстаемся? Мы не были парой. Мы никогда этого не хотели. Это то, о чем мы договорились. – Вот почему ей нужно было, чтобы он ушел. Она едва могла сейчас ясно мыслить, не говоря уже о том, чтобы объяснить, что она чувствует.

– Я знаю, но… Я просто не думал, что мы расстанемся в больничном покое. – Он пристально на нее посмотрел. – Могу я хотя бы позвонить тебе и узнать, все ли с тобой в порядке? – Он выдержал ее взгляд, и она первой отвела глаза.

У Джесс разрывалось сердце. И обезболивающие здесь бессильны. Ей нужно было, чтобы он ушел, пока она не передумала, не попросила его остаться и не совершила роковую ошибку.

– Да, хорошо. Ты можешь позвонить. Но сейчас, Руфус, пожалуйста, уходи.

Лара ворвалась в приемный покой три часа спустя и заключила Джесс в крепкие объятия, ослабив хватку только тогда, когда Джесс взвизгнула и напомнила ей о, скорее всего, сломанном запястье.

– Глупая девчонка, как это случилось? – спросила Лара. – Я не волновалась, когда фотографии прекратились, потому что предположила, что ты получаешь максимум удовольствия от того, что спишь с Руфусом. Кстати, где он? – Она оглядела приемную, как будто ожидала, что он выскочит из‑за ряда стульев или что‑то в этом роде.

– О, я попросила его уйти.

Лара уставилась на нее, широко раскрыв глаза.

– И он действительно уехал?