Праздник любящих сердец

Ее ладони мигом вспотели. Никогда она не думала, что вернется в эту страну. В штате Вирджиния было легко оставаться здоровой, счастливой и уверенной в себе. В новой жизни, которую она сама для себя создала, все было просто. Жизнь с тихими вечерами, садоводством и ежемесячными посиделками в клубе растениеводов. Она вела тихую жизнь с людьми, не знавшими, кто она такая. Не знавшими, кто ее мать. С людьми, понятия не имевшими, какой она была в ранней юности и ради чего ее растили. Но теперь Элоиза возвращалась туда, где все начиналось. К колкостям ее матери и безразличию короля. Память о тогдашнем одиночестве была ей ненавистна.

Но что, если Винченцо прав? Что, если это твой шанс на искупление? И на месть?

— Ты не слишком хорошо выглядишь, — заметил Винченцо, стоило ей опуститься на диван.

— Неудивительно, — ответила она, стараясь гнать от себя неприятные мысли. — Перспектива возвращения в Ариосту не так уж приятна для меня.

— Ты утверждала, что тебе помог психотерапевт.

— Помог. Я отлично справлялась вдали от матери и всего, что причиняло мне боль.

— Боль?

В его голосе сквозила насмешка, но ей было плевать, что он там надумал.

— Да, жизнь во дворце казалась мне крайне болезненной. А тебе нет?

— Я не думаю о том, что причиняет боль мне, — ответил Винченцо, поднося к губам стакан виски.

— Хочешь сказать, ты был там счастлив? Мне кажется, ты чаще отсутствовал, чем жил во дворце. Это необычно для наследника престола, не находишь?

— Я никогда не займу трон. И у меня никогда не будет наследника. Династия умрет вместе со мной, а страна перейдет в руки народа.

— Твой отец будет в отчаянии.

Зловещая усмешка коснулась его губ.

— Искренне надеюсь.

— Месть, — сказала Элоиза. — Та самая месть.

— Разве тебя это не радует?

Она нахмурилась и посмотрела на свои руки.

— Не знаю. Откровенно говоря, даже не знаю. Я согласилась поехать с тобой, так что, наверное, часть меня хочет причинить боль им обоим. Может быть. Но, надеюсь, нет. Надеюсь, что я…

— Что твое согласие поехать со мной и помогать мне делает тебя умнее и лучше?

— Да, — ответила Элоиза. — Прости, если это кажется непонятным. — Я сама еще не до конца разобралась во всем, что чувствую.

— Вот с этим у меня никогда не было проблем. Но, возможно, это потому, что я честен. В отношении своих желаний. И того, кем я являюсь.

— Выходит, мне честность несвойственна?

Он долго смотрел на нее:

— В тебе есть масса качеств. Я не думаю, что честность — главное из них. Но ты красива. И ты станешь неплохим оружием против моего отца. А большего мне от тебя не нужно.

Эти слова обожгли ее, как раскаленная сталь, и в этот миг шасси коснулось земли. Их ожидала машина, они покатили по узким мощеным улицам, еще недавно казавшимся ей далеким сном. Воспоминаниями человека, которым она больше не была. Элоизы Сент-Джордж, которая мечтала быть красивой, как ее мать. Которая желала быть особенной и жаждала всего, что могло сделать ее самодостаточной. Настоящей.

Искавшей одобрения матери и внимания принца Винченцо. Та несчастная девочка понятия не имела, что такое любовь.

А ты теперь знаешь?

Во всяком случае, она знала, что любовью не является. И это уже казалось ей прогрессом.

— Я мало времени проводила в городе, — произнесла она, глядя в окно.

Кирпичные здания сменились небоскребами. Деловой район Ариосты был таким же ярким и современным, как центр любого крупного города. Лишь окраины не утратили средневекового шарма.

— Что вполне понятно, — ответил Винченцо.

— Мы путешествовали со свитой твоего отца. Проводили большую часть времени в Париже. Я не была в Париже с пятнадцати лет.

— Почему?

— Я же говорила. Я живу и работаю в Вирджинии. Думаешь, у меня есть возможность летать по миру? Я взяла у тебя твой чек, и деньги пригодились мне, но это не сделало меня богатой и независимой до конца моих дней.

— И ни один из твоих спонсоров не возил тебя в Европу?

— Моих спонсоров? Ты о моих работодателях? Нет, они не возили.

— Нет, я имел в виду твоих любовников.

— С чего ты взял, что мою жизнь оплачивают какие-то любовники?

Винченцо задержал на ней взгляд и секунду молчал.

— Хочешь сказать, что это не так?

Его взгляд был невыносим.

— Я ничего не хочу тебе сказать, — ответила она. — Но, пожалуй, задам вопрос. Что именно во мне и в моем образе жизни наталкивает тебя на мысль о бесчисленных любовниках, которые якобы возят меня по миру?

— Видишь ли, твоя мать…