Праздник на выезде

Настя вообще действовала на Алину как красная тряпка на быка. Или как на Кирилла Андреевича – выписка по счетам Глеба. Иными словами, бесила до невозможности. В любой другой ситуации Рудаков порадовался бы, что Алине не наплевать на него, что она ревнует, но не сейчас. Он будто сидел на пороховой бочке и изо всех сил дул на фитиль, а Настя поджигала его снова и снова.

– Спокойно, – сказал он скорее самому себе, нежели остальным. – Я сейчас пойду к ним и обо всем договорюсь. Это солидная фирма…

– Элитная, – угрожающе процедила Алина. Черт, вспомнила, наверное, что Глеб сам просил ее выбрать компанию, которая обслуживает звезд. И какая муха его укусила? Мог ведь купить колбасы, сыра, настрогать бутеров… Как, собственно, и предлагала Алина… Твою ж за ногу!

– Вот-вот, – Глеб натянул маску оптимиста, хотя, если уж начистоту, ему хотелось встать перед зеркалом и материться на отражение. – А вы пока… Что мы там хотели…

И тут он вспомнил. Минина. Во всей этой суматохе они совершенно забыли про звезду порнопрозы, которая чуть не закатилась в самом расцвете сил… Вот ведь! А правда, куда она закатилась?! Глеб посмотрел туда, где недавно лежала Елена, но, кроме микрофона, ничего не увидел. Не могла же она вознестись целиком? Бог знает, какие у нее там заслуги, конечно, но не с таким же весом!

– Елена?.. – Он повернулся вокруг своей оси в поисках хоть какого-нибудь следа пропавшей писательницы. Ничего! А ведь не иголку же потеряли!

– Вон она! – воскликнула Веригина и мстительно указала поэтическим перстом на заклятую подругу.

Вжав голову в плечи, та под шумок, крадучись, пыталась выскользнуть из зала.

– Я же вам больше не нужна? – Она робко улыбнулась, нащупывая ручку двери.

– Нахлебница! – Илона Ивановна, казалось, впала в экстаз от возможности кого-то унизить.

– Я выплачу вам все! – обиделась Минина. – Только… Попозже… Частями… – И эта уважаемая женщина, которой пристало бы носить шляпки и обсуждать рецепты варенья из крыжовника, ломанулась вон с такой скоростью, какую развивает не каждый вокзальный карманник во время полицейского рейда.

– Я задержу эту лгунью, – вызвалась было Илона Ивановна, но Глеб только небрежно отмахнулся.

А смысл? Ну, поймают они писательницу – и что дальше? Пытать ее начнут утюгом и паяльником? Или перевернут вверх ногами и потрясут, как Буратино, в надежде, что нужная сумма высыпется прямиком к ним в ладони? Нет у человека денег. Теперь-то Глеб отлично понимал, что это означает. Он мог бы устроить разбор полетов, найти козла отпущения. Или козу, учитывая, что Веригина внесла свой вклад в неразбериху. «Я сама буду вести переговоры!» Старая кошелка… Нет, прошлого уже не изменишь. Проще достать молоко единорога, чем убедить женщину в том, что она не права. Надо было выкручиваться самому, и Глеб, встряхнувшись, заставил себя взглянуть в лицо реальности.

Надо сказать, лицо у реальности оказалось звериным. Точнее, у парня, который привез к отелю целый фургон дорогущей снеди. У бедолаги был неправильный прикус: нижняя челюсть торчала вперед, и Глеб во время разговора никак не мог отвести глаз от кривых посеревших зубов. Это как с белой обезьяной. Запретишь кому-нибудь о ней думать, так человек еще долго не сможет прогнать из воображения навязчивый образ.

– Вы договорчик-то подписали, – повторял доставщик, а Глеб все думал, какого лешего тот все время улыбается. Политика компании? Так они бы для начала посмотрели, кого заставляют щериться перед клиентами. В случае этого парня улыбка скорее пугала, чем располагала. Да и какой толк в вежливости, если вернуть заказ это не помогает?

Глеб преуспел только в одном: сэкономил на обслуживании. Да, за ложный вызов официантов с него тоже взяли деньги, но куда меньше, чем если бы фуршет все-таки состоялся. Но горький привкус после маленькой победы все же остался. Выгружать коробки с едой пришлось самому Глебу, и он порядком умотался, таская закуски туда-сюда. И, что хуже всего, их нельзя было бросать друг на друга, только бережно ставить, каждый раз кланяясь в пол. Вот зря отец говорил Глебу, что фитнес – это пустая трата денег. Если бы Рудаков-младший продолжал заниматься спортом, у него бы не раскалывалась теперь поясница, и он смог бы ходить с гордо поднятой головой, а не сутулился, как австралопитек.

– Какая вкуснотища! – восторженно протянула Настя, когда Глеб принес Алине одну из коробок.

Выглядело все и правда на редкость аппетитно. Рудаков с тоской вспоминал времена, когда мог заказать себе нечто подобное, не задумываясь. Вот заработает миллион – и первым делом пойдет в лучший ресторан. Да, он бы с удовольствием отведал сейчас итальянской кухни! Конечно, так вкусно, как тогда, в Милане, в заведении великого шефа Марко Бурджарини, уже не будет, не зря тому дали звезду Мишлен, но и московский «Палаццо Д’Оро» вполне сойдет…

– Да ешьте все, что уж теперь. Девать все равно некуда. – Алина мрачно вздохнула и положила в рот вторую тарталетку с утиным паштетом.