Праздник жизни

— Великолепная идея. — Барт вскочил из-за стола. — Как там в песенке поется? Нам нужно Рождество. И попкорн тоже. И пластинки. Мы всегда ели попкорн и слушали пластинки с рождественскими песнями, а тем временем украшали елку. — Он сунул руку в карман и вытащил ключи. — Можем взять мою машину, а елку привяжем к верхнему багажнику. Позволь принести тебе пальто?

— Внизу в стенном шкафу есть куртка. Я ее по дороге надену.

— В таком случае — вперед.

Нет, этот человек не перестает удивлять ее. Если бы еще пять дней назад кто-нибудь сказал ей, что она уживется в одном доме с незнакомым мужчиной, она рассмеялась бы ему в глаза. Правда, с таким человеком, как Барт Кромвель, ей не приходилось встречаться.

Он настолько органично смотрелся на пустынном пляже, что она легко могла бы поверить, будто он из тех бродяг, которые живут на берегу. Ей стоило только сказать, что она хочет погулять, как он уже готов был бегать по кромке воды, а в погожие дни и купаться, ни на миг, однако, не выпуская ее из поля зрения. И хотя он не строил песочные замки, зато сделал отличную черепаху из влажного песка.

Пока она доставала куртку, он ждал ее у двери. В этот момент зазвонил телефон. Последние дни ничего хорошего по телефону не сообщали. Миган подняла трубку.

— Алло.

— Привет, дорогая. Рада, что застала тебя. Сколько лет, сколько зим!

Сердце у Миган екнуло. Есть только одно объяснение этому звонку. Ее мать узнала о ребенке.

Глава 7

Миган слушала, как мать, как всегда, несет что-то невразумительное, и ждала, когда она наконец заговорит о деле.

— Откуда ты узнала, что я здесь? — спросила она, присев на краешек стоящего здесь стола.

— Мне Джон сказал.

Спасибо, старина Джон.

— Ты по какому-то делу?

— А что, разве мать не может поболтать с дочерью без всяких дел?

Большинство матерей, наверное, может, только Мерилин не из большинства. Миган ждала, когда мать скажет, что ей, собственно, нужно.

Та помолчала, после чего произнесла:

— Если честно, милая, я не звонила Джону. Это он позвонил мне. И очень меня озадачил.

Миган потерла левый висок, боясь, что это первый сигнал серьезной мигрени.

— И что он тебе сказал?

— То, что ты должна была сказать мне давным-давно: что ты носишь ребенка своей подруги Джеки и что она и ее муж трагически погибли.

— Значит, он изложил тебе все новости.

— Я ушам своим не верила. Моя родная дочь беременна, а я ничего не знаю. Конечно, ребенок не совсем твой.

— Не мой. Потому я, наверное, и не звонила тебе.

— Тебя здорово разнесло?

Миган посмотрела на свой живот.

— Разнесло.

— Не беспокойся. Несколько месяцев диеты и специальных упражнений, и все как рукой снимет. Это ж надо, такие страдания из-за чужого ребенка.

Миган барабанила пальцами по столу. Если мать еще раз скажет про «чужого» ребенка, она запулит телефон в стенку.

— Что еще сказал тебе Джон?

— Ах, он бедняга. Он так беспокоится о тебе! Милая, он опасается, как бы ты не совершила серьезной ошибки.

— Поздно менять решение. Она вот-вот родится. Врачи определили примерный срок — двадцать седьмое декабря.

— Девочка? — И не дав себе труда выслушать подтверждение или опровержение этому, она продолжила: — Вспоминаю, как рожала тебя. Ты была вся красная и крошечная, не приведи Бог. Я даже боялась взять тебя в руки.

Миган попыталась представить свою мать с малышкой на руках и не могла. Ее привычный образ не вязался с такой картинкой. Красивая. Танцующая. Вечно на диете.

— Моя девочка не будет такой уж маленькой, — проговорила она, пытаясь не потерять нить разговора. — По крайней мере, если судить по моему животу.

— Уверена, фигура у тебя быстро восстановится. Но я звоню не по поводу беременности. Меня больше волнует, что ты собираешься делать после рождения ребенка.

— Соблюдать диету и делать предписанные упражнения, как ты сама сказала.

— Я говорю о ребенке. — По ее интонациям Миган чувствовала, как мать раздосадована. — Джон боится, что с тебя станет оставить ребенка себе, вместо того чтобы отдать его приемным родителям.

— Джон боится, что я могу оставить ребенка себе?! — Теперь она почувствовала досаду. — Не понимаю, с какой стати Джон лезет не в свои дела.

— Чего тут удивляться. Он все еще любит тебя. Ты разбила ему сердце, разорвав помолвку перед самой свадьбой. Мы с Ансельмом забронировали билеты на самолет.

Разбила сердце! Джон нашел себе утешение через несколько недель. И правильно сделал. Она вовсе не хотела, чтобы он страдал. Когда дошло до дела, она оказалась просто не готова к браку.

— Что ты, мама, окстись. Джон вовсе не влюблен в меня. Он, наверное, боится, как бы я не бросила его в деле, которым мы сейчас занимаемся.

— Я не за Джона волнуюсь, а за тебя. Я знаю, как тяжело ты переживала смерть Джеки, но, уверяю тебя, она бы не потребовала от тебя изменить всю жизнь и посвятить ее ребенку, который даже не твой…