Читаем Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции полностью

Как мы уже говорили, этот праздник пользовался и до сих пор пользуется популярностью среди населения и поддержкой правящих кругов страны. Он всегда выполнял функцию социализации населения как на микроуровне семьи, так и на макроуровне нации. В период Токугава для укрепления семейных уз (иэ), основной ячейки общества, а в целом для укрепления всей иерархии общества подмастерьям на фабриках, служанкам в домах и магазинах в день Бон разрешали так же, как и в праздник Ябуири (единственный отпускной день для прислуги и подмастерьев, 15-го числа 1-го месяца), возвращаться к родителям. Правительство Мэйдзи отменило выходной день в этот праздник. Однако он продолжал оставаться, по словам Янагида Кунио, «наиболее важным ежегодным праздником после новогодних торжеств» [135, с. 271]. В настоящее время рабочим часто дают в последний день праздника выходной, а многие приурочивают свои отпуска к этим дням, чтобы посетить родные места и пообщаться как с душами своих предков, так и с живыми родственниками. Дети в день Бон обычно не посещают школу. К этим дням так же, как и под Новый год, рабочим и служащим выплачивают премиальные, так называемые бонусы. Друзья и родственники обмениваются подарками.

Накануне Бон повсеместно устраивают специальные ярмарки — бон-ити, или куса-ити (травяной рынок), где можно купить все, что необходимо для соблюдения ритуала праздника: украшения для дома и кладбищ, специальную пищу.

В первую очередь посещают кладбища и приводят в порядок семейные могилы. Их украшают ветками священных в синтоистской религии деревьев сакаки (клеера японская) и коямаки (зонтичная сосна); эти деревья произрастают только в Японии. На могилы кладут также моти, фрукты и курительные палочки. Большая подготовка к празднику проводится и в домах. Комнаты тщательно убирают. В главной комнате перед домашним буддийским алтарем (буцудан) расстилают небольшую циновку — макомо, сплетенную из сухого тростника. На нее кладут поминальные таблички с именами умерших. Считается, что каждая ихай как бы оживает на время возвращения души. Вокруг ставятся украшения; все это место огораживается миниатюрной загородкой.

Для душ умерших ставят также специальную пищу. Это связано с уже упоминавшейся легендой о верном сыне, который спас мать от голодной смерти в загробном мире. Обычно кладут те кушанья, которые любили покойные. Это может быть картофель с кунжутным маслом, моти, баклажаны, арбузы, тыква, сладости, фрукты, т. е. «100 сортов пищи и 5 сортов плодов», как говорили японцы в старину. В последний день Бон готовят так называемые прощальные данго — клецки, которые должны поддержать силы душ умерших перед возвращением в загробный мир. Специальные угощения готовят для гостей и друзей. Вместе с буддизмом в Японию пришел и ряд ограничений в отношении еды. Поэтому в этот синто-буддийский праздник до сих пор многие не едят мяса и рыбы и вообще стараются есть поменьше. Сложная подготовка к празднованию Бон в наши дни соблюдается лишь немногими.

Примером общения с предками на кладбищах непосредственно на семейных могилах может служить Бон в г. Нагасаки. Такие семейные могилы занимали довольно большую территорию, так что сюда можно было прийти с друзьями. Считалось, что встречи с душами в местах их обитания для последних наиболее приятны. Интересное описание празднования Бон в конце XIX в. в г. Нагасаки оставил Э. Гессе-Вартег. Он был, в частности, свидетелем обряда посещения семейных могил. По словам Гессе-Вартега, «в этой жизнерадостной толпе не заметно было ни благоговения, ни страха к этому месту упокоения близких. Смеясь и весело болтая, бродили они там, заменяя кое-где увядшие цветы свежими, привязывали пестрые фонарики к шестам или ставили масляные лампочки на надгробные плиты…» [13, с. 190].

Неотъемлемой частью обрядности Бон является большое количество фонарей. Иногда его называют также праздником фонарей. Они бывают различной формы. Особенно изящны и красивы те, которые сделаны специально для этого праздника. Но всегда они изготавливаются из белой бумаги, такой же бумагой прикрывают и отверстия каменных фонарей, установленных на подступах к храму.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Религиоведение / Образование и наука / Культурология
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука