Праздники, звери и прочие несуразности

Все старались как-то отвлечься от бурчания в пустых желудках. Мактавиш учил Лесли, как быстро выхватывать от бедра револьвер с перламутровой рукоятью. Леонора и Марго то загорали, то плавали. Ларри, Свен, Дональд и Макс вели бестолковый спор об искусстве и литературе. Мать заканчивала вязание, пропуская петель больше обычного. Теодор, вызвав общее раздражение очередным напоминанием о том, что он малоежка, ушел собирать новую живность в тухлой воде. А я, вооружившись складным ножом, с жадностью поглощал моллюсков в скалах.

Зато у нас оставался еще большой запас вина, и к вечеру все хорошо захмелели на голодный желудок. Дональд с Максом исполняли какой-то сложный среднеевропейский танец, а Ларри учил Свена играть на аккордеоне «Песню итонских гребцов». Мать, успокоенная мыслью, что теперь мы спасены, мирно уснула, несмотря на весь этот разгул. Между тем время шло, и у всех, хотя никто не говорил об этом вслух, зародились похожие мысли. Действительно ли Спиро вместе с сумасшедшим рыбаком достигли цели или, подобно нам, им пришлось высадиться в необитаемой бухте? Судя по его виду, знания навигации у рыбака были равны нулю. Дело клонилось к сумеркам, и даже хмель не поддержал общего веселья, мы сидели мрачные, изредка обмениваясь какими-то колкостями. Это было похоже на конец шумной вечеринки, когда хозяева хотят только одного — чтобы все поскорее разошлись по домам. Угли наслаждения дотлевали, и надвигающаяся ночь скоро превратит их в холодный пепел. Даже небо, напоминавшее отшлифованную медь с проблесками золота, не вызывало никакой ответной реакции.

И вдруг, совершенно неожиданно, в голубовато-золотистые воды бухты проскользнула рыбачья лодка. На корме сидел сумасшедший рыбак, а на носу огромным бульдогом восседал Спиро. И в ту же секунду сложносочиненная картина заката стала вдвойне прекрасна. Они вернулись! Мы спасены!

Мы возбужденной толпой выстроились у кромки воды, а лодка все приближалась. Но вот мотор заглох, и она по инерции заскользила к берегу.

И тут раздался зычный крик нашего Минотавра:

— Миссис Даррелл, не волноваться, я все решить.

Мы все с облегчением вздохнули. Если уж Спиро сказал, что он что-то решил, значит это так. Лодка мягко въехала в песок, и мы увидели на дне зажаренного барашка на вертеле и большую корзину с фруктами.

Спиро неуклюже выбрался на берег, этакое гигантское морское чудовище.

— Я привезти нам еду, — сказал он. — А бензин у них нет.

— К черту бензин. Скорей бы поесть! — воскликнул Ларри.

— Бензин нам не надо, господин Ларри, — обрадовал его Спиро.

— Но без бензина мы отсюда никогда не уедем, — всполошилась мать. — И льда у нас не осталось, а при такой жаре этот барашек долго не сохранится.

— Миссис Даррелл, не волноваться, — повторил Спиро. — Я же говорю, я все решить. Сюда приехать все рыбаки и нас увозить.

— Какие еще рыбаки? — не понял Ларри. — За все это время мы увидели одного-единственного, и тот сбежал из сумасшедшего дома.

— Господин Ларри, я говорю о рыбаки из Корфу. Которые ночью.

— Я не знаю, о чем вы, — пожал плечами Ларри.

— Сейчас тебе объясню. — Я вступил в разговор, горя желанием поделиться своими высшими познаниями. — По ночам в море выходит целая рыболовецкая флотилия с сетями и фонарями. Это от них мне достались лучшие образцы моей коллекции.

— И среди них удивительный Argonauta argus?[7] — сразу оживился Теодор.

— Да, — подтвердил я. — А еще лапчатая морская звезда.

— Надеюсь, на них можно положиться, — сказал Ларри.

— Я все решить. — В голосе Спиро прозвучала легкая досада. — Около два часа они быть здесь.

— После того, как они закончат рыбалку? — решил уточнить Теодор.

— Да.

— У них могут обнаружиться любопытные образцы.

— Вот и я об этом подумал, — говорю.

— Слушайте, хватит вам про эти образцы, — не выдержал Ларри. — Давайте уже вытащим еду из лодки. Не знаю, как вы, а я умираю от голода.

Мы бережно, чтобы не извалять в песке, перенесли в нашу «бензину» баранью тушку, слегка подгоревшую на огне и лоснящуюся, а также корзину с фруктами. Великолепный получился ужин.

А потом наступила ночь, и луна прочертила по воде оранжевые, желтые и белые полосы. Мы объелись и перепили. Свен без устали играл на аккордеоне, а мы исполняли на палубе польку, вальс и непростые австрийские танцы с подачи Макса. В результате Леонора упала за борт, подняв бесподобный фосфоресцирующий фонтан, похожий на распущенную хризантему.

А в два часа ночи появилась рыболовецкая флотилия с горящими фонарями, и устье бухты словно выложили переливающимся жемчужным ожерельем. Потом одна «бензина» отделилась и притарахтела к нам. После обычных греческих препирательств, от которых разносилось эхо и дрожали окрестные скалы, нас пересадили и увезли к остальным рыбакам.

Флотилия, вся в огнях, двинулась в сторону Корфу, и мы стали этаким хвостом кометы, летящей по темным водам.

Когда наша спасательная лодка тихо уткнулась в причал у подножия старинного форта, у матери вырвался вздох облегчения.

— Что ж, путешествие было по-своему приятным, но я рада, что оно закончилось.