Праздный дневник

* * *

Убежало на пол молоко,

Чай пролит, и раскололось блюдце.
Я теперь настолько далеко,
Что, пожалуй, не смогу вернуться.

Я теперь у твоего плеча,

Я теперь у твоего порога.
И чадит погасшая свеча,
Продолжая смерть свою немного.

Дверь скрипит, качаясь на ветру,

Занавес колеблется похоже.
Ты еще мне снишься поутру,
С радугой, рассеянной по коже.

Ты еще проходишь через свет,

Через все, что не было и было,
Но тебя иначе рядом нет —
Незнакомо, тускло и остыло.

21 июня 2004

* * *

Тревожит день непрожитая ночь.

Тревожит сон непролитая влага.
И, кто хотел, не может мне помочь
В намерении выбора и шага.

Неужто я не разглядел судьбу

В мельканье лиц, похожих до иоты,
И не услышал судную трубу
С обломками на меди позолоты.

Неужто мы размыты до штриха,

До на свету неразличимой речи,
И тени первородного греха
Нас отсекли от первородной встречи.

А все вот так, как должно у скота.

Рога, копыта, случка и разлука.
И струйка крови у разлома рта.
И смерти шаг без шороха и стука.

29 июня 2004

* * *

Дорога вдаль длинна и холодна.

И влаги ток протяжен и смиренен.
Я выпью жизнь налитую – до дна,
Одним глотком, что ярок и мгновенен.

Не выходя вовне из глубины

Того, что неделимо и надежно.
И чувство веры, меры и вины,
Как в оны дни, мне кажется – безбожно.

И только свет, не подымая глаз.

И только дух, витающий над нами.
И все, что вдруг соединило нас,
Что называют люди временами.

Широкой юбки ветреная плоть.

Сухой листвы шуршание о кожу.
Я в храме дней молюсь тебе, Господь,
И, уходя, людей не потревожу.

3 июля 2004

* * *

Продолженье диалога

Как обратная дорога,
Как короткая стезя
Между можно и нельзя.

Продолжение завета,

Поиск праздного ответа —
Свет иной еще короче,
Так же дни сменяют ночи?

Или все сплошная тьма.

Как природа без ума.

6 июля 2004

* * *

Отмерзают остылые люди,

Мезозой начинает дышать,
Голова улыбнулась на блюде —
Вот такая опять благодать.

Вот к ладони протянуты губы.

Вот салат задышал не спеша.
Как же слезы теплы и не грубы,
И открыты, не то что душа.

Серый сумрак развешан по стенам,

И заметны полоски огня.
Там, где тело бежало по венам,
Нету больше на свете меня.

А на коже – подтеки сиропа.

А на шее – затекший рубец.
То, что выжил ты после потопа, —
В самом деле, большой молодец.

Видишь, люди мелькают повсюду.

Слышишь музыку в форме рулад.
Как же нежно привязан ты к блюду,
Погруженный по шею в салат.

7 июля 2004