Пражская весна

Зачем я сказала Косыгину, что читаю учебники по экономике? Вообще-то Брежнев был достаточно умным человеком, но заигрался в цирк, создавая иллюзию «трех лет партийной школы» и «церковно-приходских классов». Это прокатывало с Черненко. Самомнение у Черненко зашкаливало и как лицо, получившее высшее образование, Костя Черненко позволял себя вести как сноб. У Прежнего Брежнева Черненко был на должности технического зиц-председателя. Я читала автобиографию Брежнева, и понимала, что при правлении Николая II началось очень жесткое расслоение общества по сословиям. Чего стоил запрет на образование «кухаркиным детям», ведь в этот список входили не только крестьяне, прислуга, но и рабочие. Запрет на обучение детям рабочих жестко ударил по развитию промышленности, и перевел внутренний рынок на полный импорт. Брежнев же смог самостоятельно изучить школьный курс и подготовиться к экзаменам на профессию. Это означало, что прежний Брежнев обладал силой воли, целеустремленностью, хитростью, упрямостью. Правда с хитростью Брежнев переборщил и заигрался. Косыгин был достаточно прагматичным человеком, и его сопротивление идеям Брежнева по автоматизации технологических процессов имело логичное объяснение, и это объяснение означало, что где-то Брежнев переиграл.

Вы можете спросить зачем Косыгину вдалбливать в мозги информацию про церковников? Проблема была в наших американских «друзьях». В Вашингтоне были и «ястребы» и «голуби». А еще кроме «Янки дудль янки», был девиз страны «God in trust». Идея богоизбранной Америки в Судный день была очень популярной не только в конце 90х моей реальности, но и в этой в двадцатом веке. Это нам «на поржать» история строительства Капитолия, а вот для американцев она была именно церковная. Да и освоение Латинской Америки Колумбом было именно церковным предписанием католической церкви, и доходы-то от серебряных и золотых рудников шли семьдесят процентов церкви, и только тридцать Испанской короне. Это Вашингтон был построен в тысяча семьсот девяносто первом году как отдельно выделенный по специальному плану город, а вот Нью-Йорк ранее был голландской колонией. А кроме чисто тюремных колоний европейских государств Северную Америку осваивали именно колонии различных церковных орденов. Да и недалеко ходить не надо-проблема многоженства Церкви Мормонов с пуританской точки зрения и ее достаточно больших территорий была серьезной в процессе объединения земель в Северные Штаты.

Пока я ждала Шелепина с видеоотчетом по Камчатке, то знакомилась с административным комплексом Министерства Обороны. Как я и сказала ранее Косыгину, речь шла о военных учениях на Камчатке. Поскольку данных учений в плане Минобороны не было, то нужны были распоряжения как по финансовой составляющей, так и по плану учений. Я планировала задействовать Тихо-океанский флот, ВВС, наземные службы и доблестных офицеров КГБ. Нужно было нанести удар по японцам. Я планировала, что расторжение договора с Японией впубличном виде должно быть отсрочено до начала самих учений, а там будет предъявлен ультиматум о незаконном нахождении рыболовецкого флота в акватории Камчатки и под раскаты боевых орудий японцы будут депортированы в территориальные воды Японии. Ну и конечно, надо было потопить пару-тройку японских шхун в момент самих учений. Вот для этого мне нужны подразделения КГБ – диверсанты-специалисты подводных работ. С заместителем начальника КГБ по Ленинграду и области я познакомилась в своей визит в Ленинград. Именно он рассказал мне о подразделениях боевых пловцов и водолазов. Раньше я думала, что такие подразделения входят в состав Балтийского флота, но товарищи чекисты сказали, что не только флот имеет своих пловцов. КГБ в Ленинграде и области занимался вопросами защиты портов, поэтому служба работала по всей акватории.

Александр Николаевич Шелепин сутки добирался с Камчатки до Москвы. Летел он с пересадками и достаточно много размышлял. То, что он увидел на Камчатке, его поразило. Конечно, в первую очередь природа-она была дикой и нетронутой. Затем ему показали прииски-на Камчатке золото было, только вот все прииски, которые были на поверхности, понемногу истощались.