Пражская весна

Администратор от Академии наук тут оказался на высоте – посещение было запланированным, так что ему удалось блеснуть организаторскими способностями. Главврачи и поликлиники и больницы были по национальности грузины и были очень, очень радушными к гостям. Нас провели по всем зданиям и показали все кабинеты. Меня раздосадовали порожки и тяжелые деревянные двери-видно, я сильно привыкла к хайтеку и тяжелая советская старина меня бесила.

Было видно, что Подгорному и министрам визит нравился, ну, естественно, они дальше Москвы и не вылазили. Семичастный был возмутительно безразличен. Министры то все по административным зданиям на встречах перемещались, а тут целая немосковская больница. Косыгин же был безразличен, Ленинград он и так знал, как свои пять пальцев. Знал он и о дефиците зданий после блокады. Вот в чем меня поражал Ленинград – город получалдостаточно вроде бы денег и собственный проектный НИИ даже был, а вот отстроиться нормально у Ленинграда не получалось.

Нас провели в конференц-зал, который был в здании больницы. Там нас уже ждал персонал. Народу было достаточно, все о чем-то болтали – о своем, о девичьем.

Меня, как главного боса, Подгорного, министра здравоохранения и Косыгина пригласили на сцену за стол. Остальных же посадили на первый ряд, переместив персонал на последние ряды. Там же на сцене оказались и два главврача, и за трибуной встал Пельнеш, представитель от Академии наук.

– Товарищи, сегодня Клиническую больницу и поликлинику посетила высокая делегация во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым. В составе делегации бла-бла-бла … Пельнеш перечислил приехавших и пару минут толкал лозунги о ценной роли партии в народе.

Затем Пельнеш дал слово главврачам – товарищи перечислили заслуги больницы и поликлиники в оздоровлении научного состава города и области, познакомили нас с передовиками производства, сиречь докторами наук.

В общем и в частностях, выступления длились минут тридцать. Все десять раз похлопали выступающим и Пельнеш передал слово такому хорошему и пушистому Генеральному секретарю, товарищу Брежневу.

Я кинула в ответ приветственный спич в стиле будущего офисного словоблудия, умудрившись пропустить руководящую роль Партии, и потом плавно перешла в прозу жизни.

– Товарищи, наша делегация прибыла с визитом в ваш городна неделю. Всё это время мы смотрим как ваш город работает, применяет достижения научно-технической революции и не всегда мы видим действенные результаты.

– Не так давно нам стало известно, что был изобретен прибор для ультразвуковых исследований. В кремлевской больнице он уже применяется, нам бы хотелось узнать, как у вас обстоят дела. Сегодня во время экскурсии мы так и не увидели кабинета узи. – Сказала я добродушно глядя на товарищей медиков, сидящих в зале.

В зале повисла тишина-генсек задал вопрос на практическую тему. Народ примолк, кто-то вдохнул выдохнул, кто-то кашлянул. И все посмотрели на главврачей. Главврачи посмотрели в зал, и на министра здравоохранения, потом опять в зал.

– Я вам отвечу так, товарищ Генеральный секретарь, – пожилой мужчина в очках с сильными диоптриями, с бородкой клинышком порывисто встал с места и ухватился руками за край впереди стоящего кресла.

Это был потомок курляндских немцев Альберт Альбертович Штепт. Ему было действительно за семьдесят. Когда – то лучший ученик Петершуле (В Санкт-Петербурге 19–20 вв. – это немецкая гимназия), затем окончивший медицинскую академию во Франции, и вернувшийся на заработки в Россию, он пережил Первую Мировую, Гражданскую, да и Великую Отечественную в Ленинграде. Бывший блокадник со своим отличным, от руководства, мнением. Заслуженный работник медицины, доктор наук, и тд. Был поклонником Хрущева. Приветствовал политическую оттепель Хрущева, навеянную двадцатым съездом партии. Любил подиссидентствовать после работы, иногда мог завестись в диспуте с пол-и

И вот на совершенно нейтральный вопрос генсека на тему «почему нет кабинета ультразвуковой диагностики» у него родился спич, и ему очень нужно было его высказать.

Руководство больницы и поликлиники на фрондерство своего персонала смотрело сквозь пальцы. Руководству нужно было, чтобы персонал работал. А что касается фронды, то они не в Москве, хотя и тут стучали в сторону Литейного,4.(В Ленинграде это офис КГБ)

– Уважаемый Леонид Ильич! В первую очередь я должен поблагодарить Вас развитие социализма в нашей стране. Также благодарю Вас за то, что вы интересуетесь нашей медициной и приехали именно в нашу больницу. Академия наук заботиться о своих ученых и поэтому мы стоим на страже здоровья не только научных сотрудников научно-исследовательских учреждений, но и персонала различных образовательных институтов нашего города.