Пражский музей пыток

– Здравствуйте… – Проводив девушку взглядом, жена входит и пока вешает рюкзак, не глядя на меня, говорит: – Это кто? Чего она умчалась так быстро? Ты е… – Фраза обрывается, едва повернувшись, она замечает «шалаш» у меня ниже пояса. Её лицо вытягивается, принимая, слабо сказать, удивленный вид.

Не вздумай кинуться за брюками! Будешь выглядеть как застуканный изменник!

– Это администратор, я просил её найти кое-что для меня. Она… – Говорю совершенно спокойно, уверенно, однако весьма красноречивая улика – Мёртвые котята! Думай о мёртвых котятах! – всё ещё, выставляет меня в плохом свете. Марина перебивает:

– Где? В трусах? Ну и как, нашла? – Она вскидывает руки ладонями вверх. – Не отвечай, не надо, сама вижу, что нашла. Не мог сам найти? Бедняжка, в туалет наверно захотел, а «кое-что» найти не смог, аж администратора звать пришлось! – Разувшись, супруга, проходя дальше в номер, отталкивает меня, отчего врезаюсь в шкаф. Самое время надеть штаны.

Одеваюсь полностью, добавляя к брюкам рубашку. Несмотря на жару, внутри меня всё холодеет. Волосы на руках подымаются. Лицо полыхает, начинает дёргаться правое веко. Такого просто не может быть. Это ж бред! Жена застала с другой. Бред! Хрен докажешь ей сейчас. Бл… мысль тормозит ручником: надев носки и выпрямившись, я, наконец, замечаю стоящего у двери Американца. В голове стремительно пролетают события последних суток. Указывая на мужчину пальцем, поворачиваюсь к жене, и говорю:

– А ты не хочешь мне рассказать, где ты была?

– Что? Я… Не уходи от темы! – Встав у окна, Марина обвинительным жестом тычет в меня зажженной сигаретой. – Ты…

Я взрываюсь криком:

– Какой ещё темы? Я тебя с утра не видел! Телефон оставила, ни записки, ничего! Где ты была? – Схватив со стола часы, подхожу к ней вплотную и цежу сквозь зубы: – Что его часы делают на нашем столе?

Левым плечом чувствую прикосновение. Дежавю.

Оборачиваюсь и со злобой говорю, подошедшему Американцу:

– Не трогай меня.

– Sir…5 – Он начинает говорить, всё ещё держа руку на моем плече.

– Убери руку!

– Sir, I thi…6 – Его рука всё там же.

Ах ты… зажав часы в кулак, резко бью его в нос. Марина вскрикивает. Отшатнувшись, мужчина опускается на кровать. Из под прижатых к лицу ладоней течёт кровь. С абсолютно ничего не выражающим лицом он бросает на меня взгляд, а затем… Левая рука рывком перескакивает к грудине, он делает пару резких вдохов и заваливается на бок. Фак…

Нашариваю спинку стула и медленно, очень медленно сажусь. Бросив в окно сигарету, Марина подбегает к Американцу щупает на шее пульс, потом выбегает из номера.

Он умер? Сердце походу… Зачем бил то?.. Полиция… родным сообщат ведь… на работу… дальше карусель мыслей становится бессвязной и малопонятной.

Сижу, уставившись на труп посреди кровати. В голове каша. Звуки проезжающих машин, голоса людей и даже вонючий, удушающий выхлоп от автобуса, остановившегося прямо под окнами и мерно тарахтящего – всё это почему-то добавляет в происходящее иррациональности.

Из мысленной солянки выпрыгивает воспоминание-речь с одной из экскурсий «Местное пиво вы нигде больше не купите. Пивовары его продают только в местные магазины, только! Никуда больше. Название пиву, дали по фамилии, как вы могли догадаться, конечно же, самого герцога Эгинбурга!»

В «Легенде» я взял «Эгинбург»…

Внезапно, левую щёку обжигает хлёсткий удар; с небольшим отставанием, болью вспыхивает правая. Переведя взгляд на стоящего передо мной человека, секунд пять фокусируюсь, и, пока брови приподнявшись, заставляют лоб прорезаться складками, говорю:

– Ты? – передо мной стоит Француз. – Что… – жестом он прерывает меня. Садится на краешек стола и указав на Американца шепчет:

– Не жалко, старикана?

– Я… – он опять останавливает меня жестом, наклоняется, сделав строгое лицо, и произносит уже в полный голос:

– Шучу! – И заходится смехом.

Озадаченный, только и могу, что смотреть на хохочущего передо мной человека. Отсмеявшись, уже с бесстрастным лицом, шутливо погрозив мне пальцем, он говорит:

– Ох, порадовал ты меня, порадовал. Что теперь делать будешь? Как с полицией разбираться планируешь?.. Шучу я! – Снова смеётся, и говорит: – Ты бы себя видел! – Он широко открывает рот, хмурит брови, закрывает рот, губы вытягиваются в тонкую полоску. И всё это не прекращая смеяться.

Я делаю ещё одну попытку заговорить:

– Откуда…

– Погоди, погоди. – Он прищуривается и, улыбаясь на одну сторону, говорит: – А как тебе девушка администратор? О! Хо хо, ты покраснел! Ат, шалун, – и опять грозит мне пальцем. Затем встаёт напротив меня, прячет руки в карманы брюк.

– Ладно, – лицо его абсолютно серьёзно, – так что на счёт «Эгинбурга»? – Француз внимательно смотрит на меня.