Пражский музей пыток

Раздаётся рёв. Гораздо ближе чем в первый раз. Я вскидываю голову. Снова рёв, уже вперемешку со скрежетом. Ещё ближе.

Я подскакиваю, кидаюсь бежать. Резко торможу, верчусь вправо влево. Куда, куда?

Справа, учтиво распахивает объятия чёрный прямоугольник. Там не может быть хуже. Закрываю глаза, чтоб не передумать, и вламываюсь в темноту.

2

Чёрт, всё– таки сломал. Отлепив себя от стены, осторожно прикасаюсь к разрывающемуся от боли носу. Так, ничего не сдвинуто вроде, крови нет. Просто ушиб, но блин больно-то как! А где?.. Смотрю на правую руку: пустую, руку. Медленно оборачиваюсь, осматриваясь: мини-дыба стоит, не обращая на меня внимания. Как и палачи на картине за ней. Их больше занимает бедолага на пыточном кресле. Абсолютно, мне, незнакомый.

Я во второй комнате с экспонатами, в музее. Наклонившись, упираюсь руками в колени и делаю долгий выдох замершего в легких воздуха.

Я спятил? Блин, надеюсь нет. Выпрямившись, делаю глубокий вдох и еще один долгий выдох. Видения прекратились, так что нет, не спятил. Надеюсь. Тщательно ощупываю голову на предмет ран, ушибов и других признаков, что всё пережитое – галлюцинации после травмы. Не считая носа, голова в порядке. Трясущимися руками вытаскиваю из джинсов мобильник. Половина девятого. И что? Ты помнишь во сколько пришёл? Тем не менее, несколько успокоенный, пожимаю плечами, отвечая сам себе: хотя бы день тот же. Чёрт, у меня всё же случился истерический припадок. Другим знать об этом не обязательно. Так что сейчас главное свалить из музея, сохраняя достойный вид. На кой только хрен я сюда попёрся!? Всё, забудь.

Я осторожно выглядываю в коридор: никого. Вот и славно. Хотя всем пофигу, но мне спокойнее. Пригладив волосы, выхожу и неторопливо спускаюсь по лестнице, делая вид, что копаюсь в мобильнике. Мы все так делаем, спасибо нам за это.

Кажется, что поток туристов в тоннеле стал ещё плотнее. Многие отправляются на вечерние прогулки, чтобы увидеть примелькавшуюся архитектуру в новом свете: ночные огни это красиво. Луна привносит загадочности: с торговой площади её видно висящей меж двух шпилей собора святой Варвары. В бокал мистики, толику мрачности добавляет находящееся аккурат напротив, лобное место: в мозаике тротуара тут выложены 27 крестов, по одному на каждого из казненных за одно утро аристократов. Праге есть, что рассказать о кровожадности людей.

В гостиницу иду очень медленно. Осматривая знакомый маршрут, выискиваю малейшие признаки своего безумия. Ничего. Совсем ничего. Нормальная Прага, нормальные люди. Я, нормальный.

До номера добираюсь к десяти. Открываю дверь и стою. Смотрю в темноту номера и не двигаюсь. Темно… Чёрный прямоугольник… Стою, ногой подпираю дверь, не давая закрыться. Провожу рукой по двери: немного шершавая, самую малость. Но она есть. И не так уж темно: вон шкаф, вон дверь в ванную, вот, всего в метре, вешалка. Начинаю фактически заталкивать себя внутрь, очень медленно.

Левым плечом чувствую прикосновение.

Резко крутанувшись против часовой стрелки, прижимаюсь к стене возле двери в номер. Та громко захлопывается. Ещё громче, барабанные перепонки разрывает стук сердца.

Вскинув руки в примиряющем жесте, на меня смотрит пожилой мужчина:

– Oh, sorry! Sorry! I didn't want to scare you. 2– Показывая на свои наручные часы, он продолжает говорить: – My watch stopped. Please, could you tell the time? 3

Твою мать, как же ты меня напугал. Нафиг так делать? Смотрю на него с укором и спрашиваю:

– Что?

– My watch. Could you… tell the time? Please.

– Что? Часы? – никак не соображу что ему надо, и смотрю, вопросительно приподняв брови и делая пространные движения рукой, предлагая объяснить попроще.

– Он спрашивает, сколько сейчас времени. – Раздавшийся справа голос заставляет меня вздрогнуть. Развернувшись, говорю визгливо:

– Да вы все сговорились что ли?

Стоящая в дверях номера Марина, на реплику не реагирует. Помотав головой, забирает у меня из руки телефон и показывает экран мужчине. Выставив время он кивает, говорит: – Thank you, – и уже глядя на меня, добавляет, – sorry, again. Scared you. I didn't want, really. Bye. 4– И уходит. Через минуту слышится звук дверей лифта, затем уезжающего.