Пражский синдром (СИ)

Я понадеялась, что уши у меня не слишком сильно покраснели, потому что с Андреем вышло именно так. Хотя на тот момент с Алешем вообще все было более чем зыбко и о браке вопрос не стоял. То есть конкретно не стоял.

- Совесть – она, знаешь, жаба злая. С зубами. Противно потом. Выпихиваешь ее ногой, а она обратно прет. Настырная такая. Но даже если просто в кафе встретиться, мирно и прилично, все равно ничего хорошего не получится. Грустно станет. Ах, Сережа, ты такой хороший, и все было бы у нас замечательно, если бы… в другой жизни… А как только с Алешем поссоришься, сразу же в голову будет лезть: а может, я ошибку сделала, может, с Сережей-то лучше было бы?

- А если по телефону, то не будет? Лезть?

- Будет. Но не так остро. Ань, любые отношения рвать тяжело. Даже мутные и бесперспективные. Даже ради человека, которого любишь. А уж когда ты это делаешь, глядя в глаза…

Я спрятала лицо в ладони.

Наверно, она была права. Скорее всего, права. Но…

- Мам, ну не могу я так. Вот как хочешь. Мне было бы очень неприятно, если б со мной по телефону порвали.

- А теперь представь, что ты Алеша дома оставила телевизор смотреть, а сама пошла с Сережей прощаться. Сказала, что по работе встреча. Возвращаешься – он тебя ждет. Может, даже ужин приготовил. С вином и со свечами. А тебя кошки дерут изнутри. Но ты рожу веселую корчишь. А он все равно чувствует и спрашивает: «Что случилось, милушко?» А ты такая: «Все хорошо, милачку, устала просто».

- А если я скажу, куда и зачем пошла?

- Анька, ну ты совсем дура, прости господи? – огорчилась мама, даже руками всплеснула. – Ты себя-то на его место поставь, а? Вот приедешь к нему замуж выходить, а он тебе: иду в ресторан с бывшей, надо с ней красиво попрощаться. Наверняка были какие-то бывшие, не сидел же он монахом. Тебе это надо знать?

- Блин…

- Блин и хрен – национальная русская еда. Короче, делай как знаешь, но не говори потом, что тебя не предупреждали. А то ведь каждый считает, что он особенный, у него-то точно будет не как у всяких прочих.

Алеш должен был приехать пятнадцатого января, а Сергей шестнадцатого. И если до разговора с мамой я не сомневалась, что поступаю правильно, то теперь уже не была так уверена. И все-таки решила, что с Сергеем встречусь где-нибудь на нейтральной полосе, но Алешу об этом говорить не стану.

Спалиться я не боялась. Не будь Алеш иностранцем, приехавшим в Питер на несколько дней, такая вероятность была бы. Например, он увидел бы нас сам. Город, конечно, большой, но и закон подлости никто не отменял. Или увидел бы кто-то другой и рассказал. А так, даже если Алешу вздумается отправиться на прогулку, вероятность, что его занесет в какое-нибудь кафе в нетуристическом месте, почти нулевая. Какие-нибудь каверзы со стороны Сергея? Конечно, стопроцентно исключать ничего не стоило, но все-таки это тоже было вряд ли. Тогда уж вероятнее «веселая рожа», которую предсказала мама, хотя и в это я не сильно верила. Но все равно беспокоилась.

Можно подумать, других поводов не было!

- Что сказала Марта? – спросила я Алеша в Скайпе. – Когда ты сказал, что ко мне поедешь?

- Очень удивилась. Не поверила, что ты русская. Я, конечно, объяснил, что ты родилась в Праге и долго тут жила, но у нее все равно было такое выражение, как будто я ужасный обманщик. Знаешь, мне кажется, что бы я ни делал, что бы ни говорил, это только еще больше укрепляет ее в том мнении, которое сложилось обо мне.

- Ничего удивительного, - вздохнула я. – Предубеждение всегда ищет себе подтверждение. И находит. С кем она останется? У твоего брата?

- Да.

- Ну, что они думают, я уже поняла. А мама?

Алеш нахмурился.

- Анна, ее, кажется, больше огорчает то, что ты не католичка и что мы не будем венчаться.

- Послушай, я…

- Анна! – он поднял руку, останавливая меня. – Сейчас мы об этом говорить не будем, хорошо? Я приеду – и все обсудим.

Время тянулось страшно медленно, но все-таки эти две недели прошли – как проходит все на свете. Я встречала Алеша в Пулково, в зале прибытия, и поймала себя на том, что приплясываю на месте от нетерпения. Когда он вышел, повисла у него на шее и никак не могла отцепиться. Наверно, только сейчас я по-настоящему поняла, как сильно по нему соскучилась.

- В Праге после Нового года потеплело, - сказал он, когда мы шли к стоянке. – А здесь мороз. Приземлились далеко от терминала, ехали на автобусе. Он сначала долго стоял с открытыми дверями, у меня даже уши замерзли.

- Обещают до двадцати мороза, - обнадежила я. – Надеюсь, ты взял какую-нибудь шапку.

На стоянке мне повезло найти удачное место, с которого легко было выезжать. Я и так-то чувствовала себя за рулем не слишком уверенно, а уж парковка и вовсе была моим слабым местом. Не хотелось сразу же опозориться перед Алешем, который водил мастерски. Но как я ни старалась, минут через десять он спросил, очень мягко:

- Ты давно за рулем?

- Восемь лет, - я так и сжалась изнутри: Димка хоть и не зло, но постоянно подшучивал, что некоторые женщины в плане вождения безнадежны.

- Наверно, не слишком часто ездишь?

- Да, - горестно вздохнув, кивнула я. – Так заметно?