Читаем Пребиотики полностью

Резко поднимает белоснежного ягненка, перепуганного бесцеремонным обращением.

Путин: А можно мне его на руки взять?

Овцевод(с досадой): Э! (мол "еще спрашиваешь!")

Путин берет на руки отчаянно блеющего ягненка. Тот у него на руках успокаивается, затихает.

Ресин(на камеру, восхищенно): Вот так и Чечня утихомирилась в его руках!

На передний план выскакивает пресс-секретарь.

Песков: Расступитесь! Камеры пустите! Всем видно? Ближе подойдите! (раздраженно) Да не туда! Сместитесь все вправо – чтобы флаг Чечни в кадр попадал.

Подбегает к Путину.

(вполголоса) Владимир Владимирович, поднимите ягненка повыше.

Путин поднимает ягненка на уровень лица и прижимается к нему щекой. Песков мечется между шефом и журналистами.

Отлично! (операторам и фотографам) Снимайте, снимайте! Ну! (Путину, робко) А поцеловать?

Путин бросает на Пескова презрительный взгляд и медленно со вкусом целует ягнячью мордочку.

Песков: Все успели?

Путин целует ягненка второй раз. Потом еще.

Ресин(торжественно): Вот это по-русски! Троекратно! (овцеводу, тихо) Ты мне этого цуцыка заверни. (вальяжно) Москва покупает!

Овцевод(хмуро): Это для Рамзана. Без обид, да.

Ресин с ненавистью смотрит на кавказца, но не возражает.

Песков: Всем спасибо. Расступитесь! Дайте дорогу! (операторам федеральных каналов, тихо) Внимательно следите за мной. Я дам знать, если что…

Лужков(Путину): А теперь медку! Из моего улья!

Журналисты под управлением Пескова мгновенно рассредоточились: часть выстроилась по пути следования, часть отправилась снимать лужковский стенд. Путин и Лужков на мгновение остались одни.

Лужков(Путину, трагически шепотом): Страшно мне, Володя! Они по Лене ударили. Предчувствия у меня нехорошие. Мне б тихо досидеть… Слава ничего не напутал?

Путин: Нет, все верно. Ваша позиция очень важна для меня. Она сегодня имеет решающее значение.

Пауза.

(уверено): Работайте спокойно, Юрий Михайлович. Я вас в обиду не дам. Не при каких обстоятельствах.

Лужков и Путин поравнялись с первыми журналистами.

Лужков(как бы продолжая прерванный разговор, увлеченно): …Дело в том, что в процессе микроэволюции самки разделились на маток и рабочих пчел. Матка в пчелиной семье всегда одна. Она только яйца кладет…

Путин(шутит): Фаберже.

Лужков(не замечает шутки, продолжает воодушевленно): …Больше ничего не делает! У нее даже нет на лапке приспособления для медосбора! А рабочие пчелы, наоборот – только работать умеют

Путин(иронично): Кто-то скажет, что это несправедливо.

Лужков(запальчиво): В природе все справедливо! Все разумно! Пчелиная семья – не простая совокупность насекомых. Это единый организм! Они поодиночке просто не выживут. Только вместе! Одна пчела – существо безмозглое. Всего 800 тыс. нейронов. В среднем. Но ученные открыли, что между пчелами существует мгновенный обмен информацией, что позволяет говорить о "мозге семьи", как едином целом! Эффект синергии! До 8 миллиардов на одну семью! Почти, как у дельфина!..

Путин и Лужков подошли к мэрскому стенду. Две обильно нарумяненные молодые девушки "крупных форм" встретили их поясным поклоном. Путин с деланным интересом разглядывает экспонаты.

Путин: Что это у вас, девушки? На мак-сырец похоже.

Девушки(смущенно, хором): Прополис.

Лужков (вставляет): Кстати, у пчел серой горной кавказской породы прополиса в два-три раза больше собирают, чем у других.

Путин(шутит): Госнаркоконтроль надо в известность поставить.

Лужкову путинский юмор откровенно не по душе. Но он старается не подавать вида.

Перейти на страницу:

Все книги серии Распушкин

Барнаульский натариз
Барнаульский натариз

От автора:...Начиналось всё довольно безобидно: я - политпублицист, политаналитик и политтехнолог с почти десятилетним стажем - решил сменить профессию. Стал выбирать тему для бурного старта на стезе драматургии. На поверхности лежал Распутин. «То, что доктор прописал! – обрадовался я. – Люди любят про секс и политику». Скачал кое-какие справочные материалы из интернета, решил посвятить им день-два (чтобы «быть в теме»), а посвятил два года...«Барнаульского натариза» я начал писать года через полтора – когда образы старца, императорской четы, Вырубовой и Феликса окончательно оформились. Я давно уже поставил точку, но оторваться от мемуаров, переписки и прочих текстов, имеющих отношение к Распутину и его окружению, еще долго не мог. Сейчас в моей голове - длинный роман, в котором все тайное становится явным, и все сестры получают по серьгам. «Барнаульский натариз» - это несколько сцен, дающих исчерпывающее представление о том, каким этот роман будет, когда я его напишу.

Владимир Витальевич Голышев , Владимир Голышев

Драматургия / Драма
Пребиотики
Пребиотики

От автора:Я ничего не знаю об этих людях. Хотя десять лет занимался только ими. Думал о них хорошо, потом плохо, потом очень плохо, потом очень-очень плохо. А когда захотел от них избавиться, на простой вопрос: «кого гнать будем?» неожиданно не нашел ответа. Я ведь не пас с ними скот, не крестил детей. Десять лет жизни я угробил на сгусток пустоты, сотканный из телесюжетов, стенограмм, фольклора околополитической тусовки и прочих видимостей. Мои мучители – суть существа эфирные. Демоны. Бесы. Имя им: легион. «И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них». Мои бесы попросились на бумагу...«Пребиотики» я писал для себя. Как для себя чистят печень и кишечник, удаляют больные зубы и вырезают аппендицит. «Пребиотики» - это лекарство, которое мне помогло. Как моча Малахову. Грешно скрывать чудодейственный рецепт. Люди смотрят телевизор, нервничают, теряют аппетит, приобретают эректильную дисфункцию и мешки под глазами. Потому что путают личную шерсть с государственной, телекартинку с жизнью, а литературных персонажей с реальными людьми. Избавиться от этих дурных привычек помогают «Пребиотики». По крайней мере, мне помогли.И ещё. Владимир Путин, Владислав Сурков, Дмитрий Песков, Сергей Собянин, Юрий Лужков, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, и другие официальные лица! Эта пьеса не про вас, а про ваши медиа-образы. Верю, что вы совсем другие. Не знаю точно какие, но другие. Так что не принимайте «Пребиотики» на свой счет. А лучше – вообще не читайте. Зачем вам эректильная дисфункция и мешки под глазами?

Владимир Витальевич Голышев , Владимир Голышев

Драматургия / Драма
Ярмонка
Ярмонка

От автора:Как известно (со слов Гоголя), сюжет «Ревизора» - подарок Пушкина. Якобы тот побоялся сам комедию писать и презентовал сюжет своему молодому другу. А что если Пушкин все-таки написал бы свою пьесу на «ревизорский» сюжет? В конце концов, в его бумагах нашлась короткая запись про «Криспина», которого на «ярмонке» приняли за посланника. В общем, я решил написать альтернативного «Ревизора» за Пушкина.Чтобы пропитаться пушкинским языком я несколько дней подряд читал только его. Перечитал почти всё Полное собрание сочинений. Пропитался. Потом открыл гоголевского «Ревизора» и остолбенел. «Экая мерзопакостность!» - подумал я, и дочитывать не стал. Как же Пушкин мог дружить с этим ничтожеством? Начал выяснять. Оказалось, что «дружба» началась после смерти гения. Задним числом. Пройти мимо этого подлога я не мог...«Ярмонка» - это сцены из двух ненаписанных пьес: «пушкинского ревизора» и биографической – про знакомство и «дружбу» Пушкина и Гоголя. Источником вдохновения послужили пушкинские записи из пятого тома Полного собрания сочинений и книга Юрия Дружникова «С Пушкиным на дружеской ноге».

Владимир Витальевич Голышев , Владимир Голышев

Драматургия / Драма

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги