Предают только свои

Ввиду близости больницы и пешеходного перехода поток машин двигался достаточно медленно, и перебегать между ними было не так опасно, как на обычной городской трассе. Вместе с тем, пускай и медленно, но поток этот все же двигался и не позволял эффективно вести преследование.

Юркнув в небольшое пространство между двумя ближайшими машинами, мой новый знакомый начал перемещаться на противоположную сторону проезжей части. Он настолько ловко лавировал между автомобилями, что создавалось впечатление, будто этому занятию он обучался всю жизнь.

Я, как могла, старалась ему подражать, но в какой-то момент не сориентировалась и вместо того, чтобы плавно обогнуть капот очередной машины, налетела на него корпусом. Громко матерясь, водитель машины, оказавшейся «Тойотой», затормозил, а в миллиметре от его заднего бампера застыл «Ниссан», которому до аварии оставалось лишь мгновение.

— Ты что творишь, ты полоумная?! — выходя из машины, гневно орал водитель «Тойоты». — Ты видишь, здесь проезжая часть? Куда тебя несет? Пьяная, что ли?

Но я не слушала. Шустрый негодяй, за которым я гналась, уже находился на противоположной стороне трассы и вот-вот грозил скрыться из виду. Поэтому я решила, что автомобильные разборки подождут. Обогнув «Тойоту», я ринулась дальше и тут получила, что называется, удар в спину.

Точнее, ударили меня по ногам, но коварство и подлость ситуации мало чем отличались от убийства из-за угла.

Хам, вылезший из «Тойоты», поняв, что сейчас я не смогу уделить ему время, решил насильно принудить меня к диалогу и прервал мой полет, подставив подножку. Вместо того чтобы продолжить погоню и использовать инерцию своего порыва в благих целях, я, как подстреленная птица, рухнула на дорогу под колеса проезжающих машин.

Несмотря на боль в лодыжках, по которым этот ублюдок довольно ощутимо и бестактно приложил слабую женщину, я тут же вскочила. Но время было упущено. Последним, что смогла я увидеть, была спина бойкого парня, скрывшегося за углом жилой высотки, стоявшей метрах в пятидесяти от трассы.

6

Не думаю, что в человеческом языке существуют слова, которыми можно было бы описать мою ярость. Меня просто разрывало изнутри, и если бы недальновидный придурок из «Тойоты» знал, чем чревато такое мое состояние, он, конечно, хорошенько бы подумал, стоит ли ему ставить подножки Евгении Охотниковой.

Но видимо, он не знал, и уже через секунду я готова была ему объяснить.

Стоя возле своей гнилой кастрюли, он продолжал что-то говорить, размахивая руками и указывая на медленно объезжавшие нас машины, но я не собиралась слушать. Развернувшись, я ударила кулаком в мерно двигавшуюся челюсть, потом, сцепив руки в замок, приложила парня по шее и, наконец, с особенным наслаждением ударила ступней по лодыжкам, вложив в этот удар всю досаду за эту неудавшуюся погоню, прерванную так некстати.

Водитель «Ниссана», который тоже вышел на свежий воздух, видимо, желая поучаствовать в дискуссии, замер с открытым ртом, так и не подобрав нужных аргументов. Кроме него, больше не было желающих присоединиться к разговору. Большинство проезжающих предпочитало наблюдать из окон. Но смотрели они с интересом.

Придурок из «Тойоты», занявший мое место на асфальте, пытался встать, и я решила поддержать это благое стремление. Захлопнув водительскую дверь, я схватила его за шиворот и, слегка приподняв, впечатала башкой в стекло.

Кажется, это свое действие я сопроводила неким высказыванием, но в точности воспроизвести его не берусь. Вполне возможно, оно было не очень цензурным.

От удара глупой головы стекло не разбилось, видимо, оно было хорошего качества. Но симпатичные трещинки покрыли его почти сплошь, создав замысловатый узор из тех, какие в морозные дни образуются на окнах домов.

Привнеся в дизайн «Тойоты» это элегантное дополнение, я обернулась к водителю «Ниссана», чтобы узнать, не хочет ли и он что-нибудь мне сказать. Но тот уже садился за руль.

Поняв, что на сегодня автодискуссии окончены, я неторопливо и осторожно — благо торопиться было уже некуда — проделала обратный путь, лавируя между проезжавшими автомобилями, и, выбравшись с проезжей части, уныло побрела к больнице.

В невыразимой досаде снова и снова возвращалась я к мысли о том, из-за какого пустяка нарушились все мои блестящие планы. Возможность встретиться лицом к лицу с противником и узнать подоплеку этой странной истории вновь отодвигалась на неопределенное время.

«Разве что этот Леха с автостоянки, про которого говорил Паша, даст какую-то зацепку, — уныло думала я. — Но как бы там ни было, все эти сторожа — мелкая сошка, а ловкий парень, который ковырялся под машиной, возможно, смог бы вывести прямо на самого Меченого. Ведь не этот чудик с палочкой, дежуривший у калитки, дал ему указание. Наверняка тут действовал кто-то посолиднее. Если уж не сам Меченый, то какая-нибудь его «правая рука».