Предание о лисьих следах

– Вам выделена лавка на рынке, – мягко сообщил один из стражников, указывая рукой за наши спины. По его загорелому, вероятно, после похода на восток лицу скользнула легкая улыбка. Второй гвардеец стоял неподвижно, подобно статуе. – В этом году решено не устраивать празднование в замке. Король и его семья предпочли провести день с народом.

Я обернулся, словно надеясь тут же отыскать представителей власти в толпе. Их серые мантии с золотистым узором заметно выделялись бы на фоне одеяний простого люда, конечно, только если они не преследовали цели с ним слиться. Спрыгнув с повозки, я оглянулся на товарищей, и те отмахнулись, давая понять, что моя помощь им не требовалась. Взбодрившись, я проверил наличие мешочка с монетами на поясе, невольно задев еще и кинжал, и вошел в гущу празднующего народа.

Солнце начало спускаться с середины неба; у людей было еще примерно шесть часов, чтобы воздать ему свои дары.

С каждой улицы лилась музыка. Где-то воины играли на самодельных барабанах или и вовсе били по кастрюлям и бочкам, басом вторя примитивным мотивам. Где-то звучали струнные инструменты и лился сочный голос барда. Меня же привлек самый дальний угол рынка, за которым скрывался поворот к местному храму с садом и скромным фонтаном. Оттуда слышался удивительно гармоничный женский хор: голоса в нем присутствовали самые разные, но все они складывались в ласкающее слух звучание.

Благослови нас, Природа, Мать урожая!

И мы восславим тебя, провожая!

Приготовим пирог, зажарим гуся,

Накормим яблоками, прося,

Чтобы зимой урожай не погиб,

Чтобы вкусны были свекла и гриб,

Чтобы Мать Природа не обижалась,

А жатва из года в год продолжалась!

На душе чуть потеплело. Порой казалось, что люди совсем забывали о Богине – любое божество гибнет без любви почитателей, – однако каждые три месяца они восхваляли созданный ею мир, пусть и делали это лишь из-за отсутствия других поводов для веселья.

Как только песня подошла к концу, а исполнявших ее дам одарили громкими аплодисментами, самых младших участниц хора наградили нарядными венками. В их украшения вплели васильки; цветы, указывающие на путь жриц, что предстояло пройти юным греианкам. Спустя мгновение девочки исчезли в праздничном пейзаже, а старшие жрицы сложили руки на животе, смотря им вслед со снисходительной улыбкой.

Я продолжил исследовать город, напевая услышанную у храма песню, несмотря на множество прочих – она удивительным образом въелась в память. Из домов слышались смех и запахи свежеиспеченного хлеба и зажаренного мяса: женщины накрывали столы, чтобы провести теплый праздник вместе с семьей, уставшей после песен и плясок на улицах. Однако и улицы оказались не лишены аппетитных ароматов – лавки полнились свежей и вкусной пищей, которую, уверен, не стыдно было бы подать и королю. Не удержавшись, я вытащил тяжелую монету из мешочка на поясе и отдал ее юной деве, продававшей свежий хлеб, взяв взамен одну большую, длинную буханку. Она подняла взгляд и едва успела открыть рот, вероятно, собираясь сказать, что целой монеты ее товар не стоил, но я махнул рукой, отказываясь от сдачи, и быстро скрылся в толпе. Мои зубы врезались в хрустящую корочку, пропитанную ароматным маслом с чесноком и травами, и жадно впились во влажный мякиш – в нос тут же ударило облачко пара.

На секунду я потерял ощущение времени и пространства, а когда очнулся, перепугался при виде толкающейся толпы. Неожиданно все ринулись в одну сторону – к главной площади, и поток желающих занять место поближе к зрелищу едва не сбил меня с ног. Поддавшись всеобщему безумию, я позволил течению вести меня, куда бы то ни стремилось.

– Дорогие жители Греи! – раздался крик вдалеке. Голос низкий, величественный, но звучный и мягкий; я узнал в нем короля и ускорил шаг, чтобы добраться до площади чуть быстрее. – Солнце движется к горизонту, а, значит, скоро наступит время Танца Рогов!

Толпа довольно засвистела; кто-то рядом даже запрыгал от чрезмерного возбуждения. Мне впервые доводилось присутствовать при проведении этого ритуала; несмотря на то, что праздник проводился каждый год, я приехал на него лишь в четвертый раз, и в первый – остался так надолго.

Наконец добравшись до передней части площади, я увидел короля Эвеарда, возвышавшегося над подданными благодаря своему положению на холме. Он, как я и ожидал, не надел фамильной мантии; коричневая ткань его одеяния была подобна той, что носили горожане. Корону правителю поднесли лишь во время речи.

– Для Танца необходимо двенадцать мужчин, – продолжил король. – Шестеро представителей двора уже готовы к ритуалу. Еще шестерых должны выбрать вы. Поднимите руки, кто желает участвовать!