Предание Темных

Влад продолжает смотреть, не мигая, словно пытаясь что-то осознать.. Будто пытаясь восстановить цепь событий, понять, почему и что именно тут произошло. Почему посуда разбита, почему Грэдиш валяется на земле, почему я заслоняю его, с ужасом глядя перед собой..

Он резко дергает головой, точно желая освободиться от всего, что хаосом перевернулось внутри него.

Беспомощно хмурится, но тут же взгляд этот, наконец, становится осмысленным и мрачным.

Осознанным.

Он выпрямляется, делает еще шаг назад.. еще, еще..

После чего резко оборачивается и бросается вглубь сада, в мгновение ока скрываясь с поля нашего зрения в кустистых ветвях и густой зелени.

Только сейчас я осознаю, что все еще держу руки перед собой, точно какой-то супер-герой из комиксов с незаурядными способностями и силой. Типо, выпускать из ладоней паутины или ледяные глыбы..

Беспомощно опускаю их.

Вернее, позволяю им упасть.

Грэдиш начинает вопить еще сильнее, будто только сейчас смог вдохнуть полной грудью, и тем самым обращает на произошедшее внимание даже тех, кто умудрился не услышать разгрома Влада. Теперь-то уж это точно становится достоянием вечера.

А мы с ним – его центровыми фигурами.

Понимаю, что надо хоть куда-то отойти, но ноги просто не подчиняются мне.

Нет, это даже не похоже на острую форму биполярки.

Это настоящий приступ безумия. Резкий, спонтанный, необъяснимый.

Моментальный. Сиюминутный.

Как вспышка.

И тот взгляд, которым Влад после оглядывал место погрома.. мне кажется, или на пару секунд он действительно не понимал, что здесь произошло, будто потеряв часть памяти о своих делах? Но такое случается только у самых острых психопатов.

Но острые психопаты не в состоянии такое долгое количество времени воображать из себя более или менее адекватных.

Они безумны, как мартовские кролики, практически всегда. Потому они и острые, потому они и опасные, потому их практически и всех держат в дурке, потому что даже транквилизаторы не помогают.

Если он не глубокий псих, но и точно не нормальный адекватный человек – то что это тогда было сейчас? Что с ним происходит?

Может, он как Сплит? У него раздвоение, расчетверение личности, которые он не может контролировать? Тогда это объясняет его быструю смену настроения, моментальное изменение поведения и даже в первые несколько секунд полное неосмысленное произошедшего, внешне похожее на краткую амнезию..

Ведь и тогда с мальчишками, и когда я только увидела его с ножом возле себя, связанной лозой… всегда

(..стоит все здесь же, рядом со мной, и взгляд его все такой же тяжелый, но уже не мрачный, а скорее грустный. будто бы ребенок, который только сейчас понял, что сильно сжав птицу, в итоге сломал ей шею. Он смотрит на эту птицу, и еще не до конца понимает, как это мог сделать именно он..)

одно и тоже выражение.

Полное прострация. Непонимание происходящего.

Вернее не так – непонимание своей причастности к происходящему.

Что, если и в случае с лозой он тогда тоже как-то замешан? Да, он не мог физически меня связать, но учитывая, что и там я видела это выражение, быть может, он связан со всем этим как-то иначе? Знает того, кто это сделал, или зачем-то нарочно пропустил его в тот вечер в дом?

Откуда я знаю, какие мотивы могут вообще быть у человека, который в одну минуту стягивает доброжелательную улыбку и громит чужие кенди-бары, а после чуть не избивает хозяина дома, от которого главный образом зависит исход сделки, которая самому же Владу важна прежде всего?

И куда он убежал сейчас? Опять кого-то бить? Что-то рушить?

Когда чьи-то руки смыкаются на моих плечах – я настолько взвинчена, что едва не подпрыгиваю на месте.

– Тише, это я – Лео тут же поднимает руки ладонями вверх с тем, чтобы во второй раз уже более плавно опустить мне их на плечи – черт возьми.. ты в порядке?

– Ты видел? – не осознавая этого в должной мере, я вцепляюсь в руки Лео пальцами с такой силой, будто он хочет куда-то убежать, а я обязана его остановить – ты видел это!?

– Не всё – ни жестом, ни голосом он не дает понять, что мой жест ему неудобен, а лишь перехватывает руки и прижимает к себе – проклятье, но мне хватило и того, что я увидел. Почему он это сделал? Что тут произошло?

– Не почему – бормочу я, уткнувшись лицом в его плечо, но мой немигающий взгляд все еще уставлен на Грэдиша, что продолжает вопить и махать руками на официантов – просто взял и начал все крушить. Только что улыбался – а потом, щелк!, и все перевернул.

Лео отстраняется и вновь мягко берет меня за плечи, бегло оглядывая:

– Тебе точно не досталось?

– Да.

– Это было, конечно, героически, все как ты любишь – безуспешно пытается выдавить жалкое подобие улыбки – но не стоило тебе вмешиваться. Он мог приложиться и тебе.

– У него был такой взгляд.. – бормочу, впервые моргнув – он бы убил его.

– Кого?