Предания нашей улицы

Женщина ушла разочарованная, но Арафа не сожалел об этом. Сам Рифаа, воплощение доброты, не смог установить мир на этой улице. Как же сможет надеяться на безопасность тот, кто начнет с преступления? А его мать?! Сколько страданий она вынесла, никому не причинив зла! Он должен быть в хороших отношениях со всеми, как и пристало опытному торговцу. Арафа обошел все кофейни и в каждой находил себе клиента. И повсюду он слышал истории, рассказываемые под звуки ребаба. В конце концов все они перемешались у него в голове, и голова пошла кругом.

Первым посетителем из квартала Касем оказался мужчина преклонного возраста, который, умильно улыбаясь, шепотом сказал:

— Мы слышали о подарке, который ты преподнес футувве квартала Рифаа Аджаджу.

Арафа внимательно разглядывал морщинистое лицо мужчины, а тот продолжал:

— Угости и меня своим снадобьем и не удивляйся, силенка у меня еще осталась.

Они заговорщически улыбнулись друг другу, и старик, стараясь расположить к себе Арафу, заявил:

— Ты тоже из рода Касем, правда? Так считают в нашем квартале.

Арафа, посмеиваясь, спросил:

— В вашем квартале знают моего отца? Старик с серьезным видом ответил:

— Члена нашего рода узнают по приметам. Ты, несомненно, наш. Это мы установили на улице высшую справедливость и счастье. Увы, улица наша злополучная.

Тут он вспомнил, зачем пришел, и попросил:

— Так дай же мне подарок!

Старик ушел, держа в руках маленькую баночку, которую он то и дело подносил к подслеповатым глазам. В походке его чувствовались бодрость и надежда.

Следующим был посетитель, которого Арафа никак не ожидал. Он сидел в гостиной на циновке. Перед ним стояла курильница, над которой вился ароматный дымок. В это время вошел Ханаш в сопровождении старика нубийца.

— Это дядюшка Юнус, бавваб господина управляющего, — доложил Ханаш.

Арафа вскочил и, здороваясь, протянул старику руку:

— Добро пожаловать! Пророк снизошел до нас. Садитесь, уважаемый.

Они уселись рядом, и бавваб откровенно рассказал:

— Назиру-ханум, жену управляющего, мучают дурные сны, она совсем почти не спит.

В глазах Арафы зажегся огонек внимания, и сердце его радостно забилось от тщеславной надежды, однако он не подал виду и как можно небрежнее сказал:

— Это легкое недомогание, оно вскоре пройдет!

Но ханум обеспокоена и поэтому послала меня к тебе.

Вновь радостная волна разлилась по телу Арафы, и он ощутил уверенность, которой не знал все долгие годы, проведенные в скитаниях вместе с покойной матерью.

— Лучше мне самому поговорить с ней, — предложил он.

Но бавваб возразил:

— Это невозможно. Ни она к тебе не может прийти, ни ты к ней.

Арафа подавил разочарование и, очень боясь упустить представившийся случай, сказал:

— Тогда мне потребуется ее платок или какая-нибудь другая принадлежащая ей вещь.

Бавваб в знак согласия склонил голову в чалме и поднялся. Арафа проводил его к выходу. Дойдя до двери, старик, поколебавшись немного, тихонько сказал:

— Мы слышали о подарке, который ты сделал Аджад-жу, футувве рифаитов.

Когда, получив подарок, бавваб удалился, Арафа с Ханашем долго смеялись. Ханаш спросил:

— Кому, интересно, этот подарок — самому баввабу, управляющему или его жене?

Арафа же насмешливо воскликнул:

— О улица подарков и дубинок!

Он подошел к окну, чтобы взглянуть на вечернюю улицу. Стены дома напротив казались серебристыми от лунного света. Было совсем тихо. Слышалось лишь пение цикад, да из ближайшей кофейни доносился голос поэта, который рассказывал: «И спросил Адхам: «Когда же ты наконец поймешь, что нас больше ничто не связывает?» И ответил ему Идрис: «Да будут милостивы к нам небеса, разве ты не брат мне? Эту связь разорвать нельзя!» — «Разве недостаточно того зла, что ты мне причинил, Идрис?!» «Печалиться бесполезное занятие. И ведь мы оба пострадали: ты потерял Хумама и Кадри, а я — Хинд. А у великого Габалауи появились внук-убийца да внучка-блудница». Адхам вскипел, голос его сорвался на крик: «Если не постигнет тебя кара, равная твоим преступлениям, миру придет конец!»

Арафа со скукой отошел от окна. Когда наконец перестанут на нашей улице рассказывать эти истории? И когда миру придет конец? Однажды и моя мать произнесла эту фразу: «Если бы не существовало кары за грехи, наступил бы конец света!» Бедная мама, так и не нашедшая на земле приюта! А наша улица?! Какую пользу принесли ей эти истории?

94

Арафа и Ханаш с увлечением работали в дальней ком-мате подвала при свете газового фонаря, укрепленного на стене. Комната эта не годилась для жилья, так как была очень сырой и темной, поэтому Арафа приспособил ее под мастерскую. Все углы были завалены бумагами с рецептами снадобий, на стенах висели мешочки с порошками, травами, пряностями, чучела животных и насекомых, крыс, лягушек, скорпионов, на полу валялись осколки стекла, стояли бутылки и банки, с неизвестными резко пахнущими жидкостями. Тут же находилась печка, возле которой лежала куча угля. На полках вдоль стен были расставлены разнообразные сосуды, склянки и пакеты.