Предания о Кузьме Рощине в фольклоре, литературе и лубке

В §2.1. «Систематизация рощинских преданий» дается обзор основных принципов систематизации преданий, применявшихся исследователями: тематический (В. П. Кругляшова), сюжетный (В. К. Соколова), мотивный (Н. А. Криничная), и указателей народной исторической прозы, сделанных на их основе. Излагаются основные точки зрения на теорию мотива. Обосновывается необходимость мотивно-тематического принципа систематизации рощинских преданий, поскольку не вся сообщаемая в преданиях информация может быть рассмотрена с точки зрения мотивного вычленения, обладая более широким структурно-семантическим потенциалом. В записях преданий о Рощине, сделанных в XIX — начале XXI вв., выявляются определенные темы (например, занятия до того, как стал разбойником, причина ухода в разбойники, характер и методы разбоя, взаимоотношение с местными жителями, исчезновение из местности и др.), раскрываемые в тех или иных мотивах.

Приводится указатель основных тем и мотивов, содержащихся в рощинских преданиях. В качестве структуры мотива взята схема, предложенная А. Дандесом: 1) мотив, как обобщенная тематическая конфигурация; 2) мотифема, как элемент синтагматической цепи в структуре повествования; 3) алломотив, как позиционный вариант мотива в конкретном тексте. Порядок рассмотрения мотивов в указателе осуществлен в соответствии с историческим принципом, использованным Н. А. Криничной: расположение мотивов соответственно хронологии изображаемых в них событий. Позиция каждого мотива в указателе подтверждается указанием на источники, этот мотив содержащие, и их количество, позволяющие судить о степени его распространения в конкретный период записи и в цикле в целом.

В §2.2. «Основные мотивы преданий об атамане Рощине» рассматриваются мотивы преданий в их эволюционном развитии.

Предания об атамане Рощине представляют собой довольно обширный цикл. В преданиях показывается не только разбойная деятельность атамана, но и выстраиваются основные этапы его биографии. Наиболее полно биография Рощина предстает в ранних записях XIX в., когда были еще живы воспоминания о реальных действующих лицах и событиях второй половины XVIII в. Однако, хотя биография Рощина отталкивается от фактов исторической действительности, его изображение в преданиях опирается на традиционное понимание образа разбойника в фольклоре. В связи с этим, с течением времени сведения биографического плана (касающиеся происхождения Рощина, состава его семьи, образа жизни до того, как стал разбойником, причин ухода в разбойники, конкретных разбойных действий и обстоятельств гибели) стали постепенно исчезать из преданий, уступая место типологическим мотивам.

В преданиях о Рощине представлены самые различные мотивы, имеющие типологический характер, встречающиеся как в разбойничьих преданиях других регионов, так и в народной традиции в целом.

Одним из наиболее распространенных в преданиях является мотив магических способностей Рощина: сообщается о том, что Рощин был колдуном, обладал умением заговаривать оружие и свои притоны, в связи с чем был неуловим для преследователей.

Мотивы магической неуязвимости и неуловимости атамана Василия Рощина наибольшее распространение в преданиях получили в XIX — первой половине XX вв., и в конце XX в. практически исчезли из народных рассказов. К началу XXI в. объяснения могущества Рощина стали приобретать все более реалистические очертания.

Рассказы о физической силе Рощина характерны для всего периода бытований рощинских преданий. Возникший в преданиях как результат демифологизации персонажа, замены его магических качеств эпическими, мотив чрезвычайной физической силы с течением времени в рощинских преданиях также постепенно угасал и вытеснялся реалистическими элементами.

Одной из главных тем, раскрываемых в преданиях, является взаимоотношение атамана Рощина и местных жителей. Местные жители занимают в преданиях не меньшее место, чем главный персонаж, и именно через их действия или через действия Рощина по отношению к ним раскрываются многие мотивы рощинских преданий. В мотивах, раскрывающих эту тему, в полной мере присутствует семантическая оппозиция «свой/​чужой», характерная для многих жанров народной прозы. Изначально атаман Рощин занял в этой оппозиции положение «чужого», антагониста по отношению к местным жителям, что выразилось в соответствующих мотивах.