Предания вершин седых (СИ)

— Что за гостинцы? — нахмурилась Леглит, сердцем чувствуя тёплое содрогание.

— А ты поднимайся — и сама увидишь, — ответил ей мягкий смешок наставницы.

Леглит поднялась на второй этаж, в обеденную комнату. Там, за грубым, тяжёлым деревянным столом собрались навьи-зодчие, трудившиеся над восстановлением Зимграда. Проста была их утренняя трапеза: серый ржано-пшеничный хлеб с маслом, мёд, яйца всмятку и отвар с молоком. Стол украшала, сияя ярким пятном в солнечном свете, корзинка, полная спелой черешни — первых, самых ранних летних плодов. Олириэн, сияя мягкой улыбкой во взоре, молвила:

— Одна милая особа просила передать тебе кое-что. Совесть нам не позволила начать без тебя, поэтому прошу — присоединяйся, не стесняйся!

Кроме черешни «милая особа» передала Леглит корзинку со съестным, в коей обнаружились пироги с куриным мясом и луком, творожные ватрушки, блины с рыбной начинкой, горшочек густых сливок и сладкое лакомство из лесной земляники и орехов с мёдом. К щекам Леглит прилил жар смущения — и не только из-за щедрости очаровательной дарительницы. В присутствии наставницы она обязана была снять головной убор, и ей пришлось открыть всем итоги стараний не в меру услужливого Театео.

— Что ж, в жару очень удобная, должно быть, причёска, — заметила Олириэн шутливо.

Больше никто острить на эту тему не решился, и Леглит была благодарна Олириэн за эту деликатную, но решительную точку, которую та поставила. Черешня имела большой успех и разошлась в мгновение ока — Леглит только и успела попробовать несколько плодов. Ещё ей удалось отведать пирога с курятиной, а также её завтраком стал кусок хлеба с маслом и медовым лакомством, который она запивала отваром со сливками. Трапеза сопровождалась деловыми разговорами — обсуждением предстоящей работы, но витало над столом и призрачное присутствие Зареоки — той самой особы, чья корзинка внесла разнообразие в их сегодняшний завтрак, и самой милой, самой чудесной белогорской девушки из всех, кого Леглит встречала во время своей работы в Зимграде.

После завтрака Леглит отправилась на свой участок. Надвинув шляпу в надежде, что никто не обратит внимания на изменения в её причёске, она рьяно взялась за работу. Восстановление города шло довольно споро; столица Воронецкого княжества восставала из руин совместными трудами зодчих из Нави, кошек-каменщиц и людей. Зимград отстраивали по образу и подобию городов Нави, по последнему слову навьего строительного искусства; там, где раньше стояли деревянные постройки, возводились каменные, излучавшие по ночам молочно-белое, лунное сияние. Озеленением готовых кварталов занимались белогорские девы, сажая цветы, деревья и кусты.

Общий проект города был детищем Олириэн. Позже он был разделён на участки, и на каждом из них назначили ответственного зодчего, который и претворял в жизнь замысел знаменитой строительницы. Дабы зимградцы поскорее могли вселиться в отстроенные жилища, труд продолжался даже зимой, но выполнялись не все виды работ, а только те, которым мороз не помеха, к примеру, возведение стен. Также производилась заготовка камня и дерева и доставка их к месту строительства. Едва сходил снег, стройка сразу оживала с новыми силами. Мостились улицы, разбивались городские сады, белогорские девы ухаживали за молодыми насаждениями. Продолжалась работа над главным городским садом, который задумывался как место для прогулок и отдыха. Клёны, липы, яблони, берёзы, тополя, дубы и ясени должны были скоро зазеленеть в нём, сажали девы и ёлочки, дабы те, разрастаясь, образовали торжественные и тенистые аллеи. Прошлогодние цветники уже распустились и благоухали густым пьянящим ароматом.

До обеда Леглит занималась строительством жилого дома. Повинуясь силе её рук, огромные каменные глыбы, заготовленные в каменоломнях, становились друг на друга, образуя прочные стены. Для их скрепления не требовался раствор: гладко отшлифованные и безупречно подогнанные друг к другу, они держались вместе за счёт собственного огромного веса, а также выступов и пазов на своей поверхности. Уже в который раз Леглит воздавала должное уважение прекрасной работе кошек-каменщиц, чьи способности были близки к тем, коими обладали зодчие из Нави. Работать с ними бок о бок было одно удовольствие. И Леглит наслаждалась этой работой, хотя получала за неё всего десять серебряных монет в месяц — десять стрижек у Театео. Работали навии, по сути, за кров над головой и пищу, но никто не жаловался и не роптал. Они восстанавливали разрушенное войском Дамрад, не ожидая за это даже благодарности. Да и на какую они могли рассчитывать благодарность за то, что обязаны были сделать? За то, что было святым долгом их совести?