«Общинники» выступали за постепенное преобразование общества в безгосударственное, в то время как в общественном мнении (включая официальную науку) анархизм отождествлялся с немедленной ликвидацией государства. «Общинный социализм», несомненно, укладывается в рамки антиавторитарного социализма, включающего в свой состав часть и анархистских, и народнических, и постмарксистских идей. Несмотря на то, что труды Прудона тогда не произвели впечатления на «общинников», они развивали традицию, прародителями которой были Прудон и Герцен (отчасти и Оуэн). Идеологи «Общины» были реформистами и анархистами одновременно. Но возможность синтеза реформизма и анархизма тогда казалась парадоксом. Поэтому «общинники» были вынуждены объяснять собеседникам, что во многом согласны с анархистскими теоретиками, а во многом – нет. В отношении конструктивной программы «общинники» были близки анархизму, и осенью 1988 года, по мере знакомства с анархистской литературой, пришли к выводу, что именно в ней заключается суть анархистского учения. Поэтому с осени 1988 года часть «общинников» (хотя далеко не все) стали бравировать своим анархизмом. Однако до января 1989-го «общинники» учитывали, что в понимании не анархистов (как выяснилось, также многих незрелых теоретически анархистов) анархизм предполагает немедленное разрушение государства. «Общинники» же стремились к постепенному движению в этом направлении (но, в отличие от коммунистов, считали, что путь к безгосударственному обществу возможен только через демократию, а не диктатуру). Поэтому «общинные социалисты» в 1988 году считали, что их взгляды шире собственно анархических.
Только в начале 1988-го у «общинников» возникли первые контакты с людьми, которые считали себя анархистами. Но и они создавали не анархистские, а социалистические клубы, так как большинство их общественно активных знакомых были еще далеки от анархизма. Такая радикальная идейная эволюция требовала времени. Поэтому иркутский анархист И. Подшивалов со своими друзьями создал в июле 1988 года Социалистический клуб. В Краснодаре, где интерес к анархизму проявляли А. Рудомаха и А. Серебряков, клуб «Трава» тоже не был анархистским. Программные построения левосоциалистических клубов позволяли взаимодействовать в одной организации социалистам разных взглядов.
Структура федерации позволяла «общинникам» выстраивать сеть политических связей общесоциалистического характера, выделяя в ней немарксистское, но не специфически анархистское крыло.
Список избранного на январской конференции Московского совета федерации возглавлял Б. Кагарлицкий, но подавляющее большинство в нем имели федералисты: «общинники» А. Исаев, А. Шубин, А. Василивецкий, А. Баранов и близкие к ним идейно М. Кучинский и Л. Наумов, представлявший «Лесной народ». Разумеется, «общинники» и их сторонники выступали от имени целых пяти клубов.
Вспоминает Б. Кагарлицкий:
Прежнее разделение труда с Кагарлицким уже не устраивало «общинников». Различие в уровнях политических знаний было погашено. У Кагарлицкого оставалось последнее преимущество – контакты с прессой. Они вызывали ревность «общинников», когда западная пресса оттеняла роль Кагарлицкого. Получалось, что он, выступая от имени общего дела, использует контакты в интересах своей фракции.
Изоляции Кагарлицкого способствовали и конфликты. Либералы использовали компромиссы федерации и ВЛКСМ для выдвижения этических претензий. Особенно резко под впечатлением обстановки в «Юности» в кулуарах конференции выступал Г. Павловский.
Подводя итоги мероприятия, В. Гурболиков писал об этом: