Читаем Преданная. Невеста (СИ) полностью

Преданная. Невеста (СИ)

— Слава!!! — Он ловит меня в свою же ловушку. Я снова забираюсь сверху и бью в грудь. Во второй раз ударить он уже не дает. Перехватывает руки, сжимает запястья и тянет на себя.

Падаю. Всё еще чувствительные соски и ареолы царапают жесткие волоски на мужской груди. Губы щекочет дыхание. Через ткань разделяющего нас одеяло я снова чувствую эрекцию.

— Спасибо, Юля. — Он благодарит серьезно. Я тут же успокаиваюсь. Целую и шепчу искреннее:

— Не за что.

Остаюсь отдыхать на его груди, когда он тянется за сигаретой. Мои глаза закрыты, но я слышу, как щелкает зажигалкой. Чувствую запах дыма.

Мы ведем себя неправильно, это понятно. Не хотелось бы, чтобы спальня пропахлась, но отпустить его даже на балкон кажется мне чем-то ужасным.

Я снова прислушиваюсь к его дыханию, которое теперь еще и покачивает меня на идеальных волнах вздымающейся грудной клетки. Снова не против была бы заснуть, но…

Устала ждать вопроса. И свой не задать не могу.

— Аркадий сказал, что только я создаю вашим врагам чувство контроля. И это бесценно.

Пересказываю, и пытаюсь еще раз осознать, какие чувства испытываю. Гордость? Нет. Ответственность? Пожалуй, да. Огромную.

Первая Славина реакция — молчание. Оно затягивается. Я даже не выдерживаю: приподнимаюсь на ладонях и смотрю в лицо.

Его рука с сигаретой опущена. Невостребованный дымок испепеляет ее до слетающего вниз пепла. Взгляд остекленел. Черты резче, чем когда просто счастлив. Просто улыбается.

Привлекаю его внимание своевольным:

— Дашь мне?

Карие глаза фокусируются на моем лице. Брови немного съезжаются.

— Что?

— Затянуться хочу.

— Ты курила?

Мотаю головой.

— Тогда осторожно. Чуть-чуть.

Я киваю и беру из его рук сигарету. Я правда никогда не курила. Может быть в школе пару затяжек. Уже не помню. А сейчас делаю и кажется, что давлюсь дымом. Отдаю сигарету, закашливаюсь, упираясь лбом в грудь.

— Боже, какая гадость, — отдышавшись, поднимаю голову и качаю ей. Тарнавский мое бесценное мнение, конечно же, игнорирует.

Тянет к своим губам и затягивается куда более продуманно.

— Я же сказал: осторожно.

— Дай еще…

Требую, но он и не думает повторять эксперимент. Качает головой и уводит сигарету обратно к пепельнице. Струшивает.

— Попробовала и хватит.

Его приказная забота одновременно трогает и возмущает. Даже не знаю, что больше. Но я разговариваюсь и оживаю.

— А что от тебя хотела Кристина?

Задав вопрос, получаю моментально переключившийся со стен на мое лицо взгляд. Острота черт мне не показалась. Для него сегодняшний вечер — стресс. И из него еще не вышло.

— Не поверишь, сигарету.

Ты прав, не верю. Не рву контакт взглядов и даже не смаргиваю. Я могу быть до чертиков просветленной, но мне все равно важно знать.

Он это понимает. Вздыхает.

— Ничего важного, Юля. Возможно, видела, что ты смотришь. Вот и решила…

— Возможно.

Слежу за тем, как он снова тянет сигарету к губам. Это уже какая за вечер?

Мне тоже хочется сказать ему "хватит", но дело в том, что мы слушаемся друг друга не во всем.

— Слав… — зову его, переживая нахлынувший как-то вдруг приступ хандры. Он смотрит в ответ спокойно, но ни черта не успокаивающе. Кажется, его просто кроет чаще и держит дольше, чем меня. — Мы справились сегодня?

Он не улыбается, не отмахивается. Не делает вид, что вопрос глупый.

Кивает, но вопреки логике я не испытываю облегчения. Наоборот — тревога растет.

— Скажи, что все будет хорошо. У нас.

Я знаю, что звучу сейчас жалко. Сначала впрячься, а потом просить о таком… Это детство. Кристина посмеялась бы. Аркадий, наверное, усомнился бы в силе моей воли. Эдуард убедился бы, что я — переоценена.

Но я спрашиваю не у них. И нуждаюсь не в правдивых прогнозах.

Слава сжимает мой затылок. Тянет на себя. Пахнет дымом и, задевая губы, дарит мне безосновательную уверенность своим:

— У нас все будет заебись, малыш.