Преданная. Невеста (СИ)

Я делаю шаг за шагом прочь, внимательно смотря под ноги. Важным кажется не упасть. Пол выглядит, как натянутый над пропастью тонкий канат.

Роем диких пчел набрасываются все сомнения скопом. Жалят. Ранят. Въедаются женским голосом под кожу и пытаются сбить с высоты.

Может быть я все это даже заслужила своей наивностью, разве можно было так беспечно взлетать? Но сейчас мне себя просто жаль.

Торможу на входе в зал, осознав вдруг, что даже не знаю, зачем вернулась. Ладонь ложится на прохладную штукатурку. Веду взглядом по наполненному весельем помещению.

Кристины и Эдуарда здесь нет. Зато есть Слава. Есть Салманов. Есть Власов.

И все они считают меня дурой. Полезной пустышкой.

Вздрагиваю, почувствовав, как по позвоночнику вниз проезжаются пальцы. Оглядываюсь и встречаюсь взглядом с незнакомым мужчиной.

Он смотрит мне в лицо и улыбается. Задерживает указательный палец на копчике. Приподнимает бровь.

– Привет. Злата, да?

Меня снова обливает ледниковой водой. По подолу продолжает стекать прошлая лужа, а сверху льет новую порцию дерьмища.

Злата, блять.

Нет. Я не Злата.

Щеки загораются.

– Простите, вы ошиблись.

Увожу взгляд и возвращаюсь к безразличным ко мне людям. Или они не безразличны? Или количество обмывших мне косточки значительно больше, чем я могу предположить?

И для этого не пришлось делать ровным счетом ничего. Я просто пришла.

От мысли, сколько разных сплетен обо мне могло здесь пройти, мурашки бегут по коже.

Уверена, эскортница Злата звучало куда чаще, чем "моя помощница и спутница, Юлия".

Вместо того, чтобы уйти, мужчина делает шаг ближе. Я чувствую плечом прикосновение ткани его пиджака.

Он склоняется к моему уху. Почти трогает губами мочку.

– С характером. Классная. Я тебя искал, Злат. Запомнилась. Как с тобой связаться? Агенство свое скажи. Я найду. Ты же не только Тарнавского обслуживаешь, правда, заяц? Я щедрый...

К горлу подкатывает.

Я отталкиваюсь от стены и ухожу прочь. Еле сдерживаюсь, чтобы не взметнуть в воздух средний палец.

Помимо воли уносит в совсем недалекое, как оказалось сегодня, прошлое. Полное жестокости и безжалостности господина Тарнавского.

Я простила его за то, во что меня окунул. Я думала, мы вдвоем друг в друге запутались, поэтому наворотили кучу ужасного. Я называла всю ту дичь глупостями и ошибками. Я прощала ошибки.

Но сейчас это все снова поднимается мутной водой. Снова ранит. Снова мучает.

Вернувшись за наш столик, я не благодарю Айлин за то, что помогла уговорить Славу уехать пораньше. Мы прощаемся как-то скомкано. Я теряю способность смотреть людям в глаза. Всем.

Мне даже обидно не становится в момент, когда на предложение Салмановой «Слав, приезжайте с Юлей к нам» судья отвечает не однозначным обещанием.

Похуй.

Мне хочется только оказаться подальше от этого места.

Всю дорогу до квартиры Тарнавского я сижу близко к своей двери, сжимаю ручку и неотрывно смотрю в окно. Внутри – странный паралич. Скорее всего, спасительный. Я ничего не чувствую и ни о чем не думаю.

Он меня, слава богу, не трогает.

Я уверена в том, что откат наступит, но держусь за обманчивое равнодушие, как за личный спасательный круг.

Ты узнала что-то совершенно непредсказуемое, Юль? Да нет же. Только то, что сама предполагала и чего боялась. Отрицала, пока реальность не вмазала по лицу пощечиной.

Тогда мне очень хотелось поверить в его «влюбился». Я позволила себе. И может даже хорошо, что протрезвею сейчас, а не когда он проникнет в каждую клетку.

Пока что мне кажется, еще есть, что в себе спасать.

Я не жду, когда Слава обойдет автомобиль и подаст руку. Не нужно. Нет смысла. Делаю все сама. Быстрым шагом направляюсь к высокой стеклянной двери. Консьерж видит нас издалека – открывает ее с пульта. Я благодарна ему невероятно. Ждать Славу у двери кажется унизительным.

Он догоняет меня уже у лифтов.

Я успеваю нажать кнопку его этажа. Стою близко к створкам, смотря себе под ноги. Вишневый шелк гадко струится по ногам. Изящные ремешки босоножек кажутся противными змеями. Почва под ногами – как будто бугрится. Нужно стоять, Юль. Нужно.

«Детей уже намечтала… Невестой себя представила…»

«Не только Тарнавского обслуживаешь?»

Смаргиваю. Прячу дрожь. Чувствуя приближение Славы спиной.

Он двигается неспешно и уверено.

Я больше ни капельки не сомневаюсь: все под его контролем. Я под его контролем.

Чувствую жар протянутых к моей пояснице пальцев, когда с выдохом могу ступить внутрь пискнувшей и открывшейся кабины.

В зеркале вижу, как рука Славы скатывается вниз по воздуху. Я дохожу до самого зеркала на задней стенке. Торможу у него. В лицо его отражению не смотрю. Контролирую, сверля плечо.

– Устала?

– Очень.

– Извини.

– Ничего.

Молчим.