Преданная (СИ)

Ключи бьются о специальное блюдо-ключницу. Набойки выстукивают по паркету. Я до ноющей боли в пальцах сжимаю спинку дивана, встречая то ли гостя, то ли хозяина.

Смолин тормозит в дверной арке и проезжается по мне взглядом.

– Вечера, Юля…

Я мямлю:

– Здравствуйте, – и тут же опускаю взгляд в пол. Во рту и грудной клетке копится горечь. Даже думать не хочу, кем меня посчитал бы Тарнавский, знай, что у меня есть ключи от этой квартиры. Что я вот так встречаюсь с его врагом.

Злость и обида за наши разлады не идет ни в какое сравнение с осознанием подлости, которая окружает его. И частью которой добровольно-принудительно стала я.

– Чай не предложишь? – Смолин спрашивает, слегка искривив губы в полуулыбке. Я слишком быстро для спокойного человека вскидываю взгляд.

– Я тут не живу. Не знаю, где у вас чай…

Полуулыбка повторяется. Он со вздохом идет в сторону кухни. Включает свет над островом. Достает стакан и набирает воду из маленького краника.

Пьет жадно, а я пользуюсь возможностью и наблюдаю.

Так же важно, как определять настроение Тарнавского, для меня важно и понимать, в каком настроении мой… Заказчик.

Прекрасно осознаю, что от его настроения мое благополучие зависит в не меньшей степени…

– Дела у тебя как? – Стакан со стуком бьется о камень. Я вздрагиваю и делаю глубокий, разрывающий легкие, вдох.

– Все хорошо, спасибо. Работаю.

Смолин кивает. Вроде бы ненавязчиво постукивает по столешнице, прислонившись к ней же ягодицами, но натянутые до предела нервы воспринимают тихие удары, как угрозу.

Чтобы отвлечься, обвожу комнату взглядом. Торможу на окне.

Может сказать, что хочу… Уволиться?

Но смысл какой? Кто-то мне даст? Ясно же, что нет.

Волной накрывает отчаянье. Горло окольцовывает спазм. Я бы очень хотела просто спрыгнуть. Дайте. Кто-то…

– На меня или на Тарнавского? – Руслан Викторович спрашивает таким же спокойным тоном. Немного меняет угол наклона головы. Я цепенею. Страх, подозреваю, отражается на лице.

Все внутри отмирает, а он улыбается.

– Не трясись, Юль. Это шутка. Я разве тебе плохое что-то сделал?

Активно мотаю головой.

– Ну слава богу. Я даже наоборот, мне кажется, стараюсь сильно не наседать. Когда выходит – радовать…

Мужчина отталкивается от столешницы и возвращается в зону гостиной. Это значит, что приближается ко мне.

Я стараюсь скрыть усилившуюся дрожь. Совсем слабой показывать себя нельзя.

Смолин останавливается с другой стороны дивана. Смотря мне в лицо, расстегивает пиджак и тянется ко внутреннему карману. Достав конверт, ведет им по плотной обивке.

– Что это? – Белая бумага пугает больше ядовитой змеи.

– Аванс.

Мне не надо…

– Есть маленькая задача. Не сложная. Ты справишься…

Поднимаю взгляд. Прошу: «не надо». Бьюсь о стену.

Мое «не надо», «не хочу», «не могу», «не способна» никто не будет слушать.

– Не переживай, Юля. Дело плевое. У твоего судьи – Тарнавского – пару месяцев назад был утерян электронный ключ. Что это – знаешь?

Я-то знаю, но мотаю головой. Смолин улыбается.

– Флешка такая металлическая. С электронной цифровой подписью. Неужели при тебе ни разу ее не накладывал?

Накладывал, конечно, но я снова перевожу голову из стороны в сторону.

– Ну погуглишь значит. Посмотришь, как выглядит. Так вот… Тарнавский ключ нашел, но успел сделать другой. Теперь у него два. Первый, в теории, уже не действует. Но на практике…

Сердце вытесняет гланды. Они давят на корень языка. Меня… Тошнит.

– Да что ты так нервничаешь, Юль? Дело простое. Есть производство, в котором нам нужно снять арест со здания. Для этого – определение судьи. С исполнителем договорено. Он сделает вид, что в душе не ебет, что за судья занимался делом. Тарнавский тоже не узнает…

– Как это не узнает? Он меня… Убьет, – произнести сложно, потому что я не преувеличиваю. Он в последние дни такой, что и убить может.

Но это я продрогла до костей, хотя вокруг тепло, а Смолин в ответ снисходительно улыбается.

Постукивает ребром конверта по спинке дивана.

Я не хочу брать. Не хочу.

– Ты всего лишь возьмешь флешку, Юля. На пару часов. Отдашь человеку. Он все сделает, тебе вернет. Если вдруг что – к тебе ни одна дорожка не приведет. Пока ты делаешь то, что я говорю, – ты в безопасности, Юля. Главное мне не отказывай, иначе…

Угол конверта упирается в кончики моих пальцев. Я чувствую давление – на них, во взгляде, а еще в атмосфере.

Как будто голову сжимают, держа плотно-плотно.

Хочу изо всех сил взбрыкнуть и мотнуть, но хват не предполагает такой опции. Попытаюсь – болевые ощущения усилятся. Буду настаивать – лопну, как арбуз. Поэтому я… Киваю.

– В четверг надо. Найди пока, где хранит, и жди, я маякну.

Перед глазами – вспышки. Последние силы покидают тело. Я уже не слушаю, но Смолин продолжает, будто издеваясь:

– Как отдохнули, кстати? Лиза говорила, ты с ними была на выходных. Я рад, что ты теперь нормально можешь отдыхать. Хорошо иметь возможности, правда же, Юль?

Глава 24

Глава 24

Юля