Преданные богам(и) (СИ)

Или возможно? Не идти, а попросту подождать, покуда Гармала Гуара варраха найдет да прибьет? Но сколько ждать? А вдруг не варрах вовсе порчу наводил? Тогда его смертью порчу не снимешь.

Попросив помощи у этой гюрзы он сам себя поймал в капкан.

Одолен грязно выбранился, со свистом выдохнул сквозь зубы и… процедил клятву. Смуглое лицо Багулки озарилось таким недоверием и таким робким, ей несвойственным, восторгом, что его догадки вмиг подтвердились. Только что он совершил очередную непоправимую ошибку.

22 Проклятие двух богов

Второй весенний месяц,

межевая неделя

Зареволесское княжество,

Вольск

– Стало быть, варрах армию скапливает? – всевидящий взгляд слепых глаз Гармалы почуялся чесоткой меж лопатками.

Ганька оторвался от чтения вслух берестяной грамоты с переписью рожденных на затмение Вдругорядной Луны, зевнул и сонно потер припухшие от усталости глаза. Шумно хлебнул воды из кружки, елеем пролившейся на осипшее от натуги горло, и обернулся к волкодаву.

Гармала сидел на лавке, уперев локти в колени и сцепив пальцы под подбородком. Его и без того угловатое лицо осунулось и заострилось. Щеки впали, отчего о его скулы теперь, чудилось, порезаться можно. Кожа приобрела нездоровый землистый оттенок, подчеркиваемый зеленью кафтана.

Краше в гроб кладут, да. Но и Ганька выглядел не лучше. От переживаний из-за раскрывшейся тайны своего происхождения ему кусок в горло не лез. Похудел он, да так, что заместо телосложения у него отныне теловычитание. Даже на груди повязки затягивать прекратил, плоским стал, что доска.

Вихры свои бурые со злости обкорнал короче некуда, чтоб ни один белый кончик ни повылезал. Голосом, вот, осип из-за ежедневных чтений переписей вслух. Скрипел теперь, аки дверная петля несмазанная. И тенями обзавелся, красочней синяков, под опухшими, покрасневшими глазами с ошалелым взглядом. Ни дать ни взять – бешеный. А на самом деле попросту невыспавшийся.

Спать Ганька не дозволял себе уж четвертую ночь кряду. Выпрашивал у Гармалы волкодавские бодрящие снадобья, от души хлестал себя по щекам и выделывал коленца по своему покойчику. Страшно ему было засыпать. А ну как разболтает во сне своему (будь он трижды проклят!) Истинному, что отныне знает его имя. И оттого догадывается о том, под чьей личиной ворожей прячется.

Он же тотчас Ганьку за эдакую осведомленность прихлопнет!

Или нет? Допрежь-то только и делал, что оберегал. Или не оберегал, а попросту сохранял для каких-то очередных своих гадских планов?

– Какую он армию собирает? – просипел недоуменно и припомнил слова Укротителя ворожею о том, что «нашел еще одного». – Из безликих, что ль? Тоже мне, непобедимое войско!

Гармала тоскливо вздохнул, взял прислоненный к лавке посох и принялся катать его в ладонях.

– Что Укротитель глаголил, упоминаешь? Ворожею нужны не всякие безликие, а «мордой ни волколак, ни яломишт, и окрасом не пойми кто». Он ищет именно варрахов.

Гармале пришла в голову какая-то совершенно дурная (по Ганькиному мнению, ясен пень) мысль, подсказанная ему игральными костями. Мол, возвращением ворожеев в Подлунным мир озаботился их покровитель, сам Безликий бог. А Многоликий, растерявший свою паству из-за Скоморошьего бунта, подсобил, видать, желая найти себе новых последователей.

Так в княжествах стали появляться безликие варрахи, лишенные внутреннего зверя, по коему их можно было бы опознать. Скорее всего, рождались они у волчье-лисьих пар. Такая же ошибочная помесь, как псеглавцы, рождающиеся при совмещении псовых и кошачьих оборотней. Или беовульфы у медвежье-волчьих.

То бишь, по обыкновению в стаях, где один родитель – арысь, а другой – берендей, волколак или яломишт, детеныши наследуют внутреннего зверя одного из родителей. Как правило, того, в ком сильней альфа.

Но иногда что-то путается и рождается псеглавец, в котором смешивается человек и зверь.

Также в парах берендей-волколак, рождается обычно или берендей или волколак. Но иногда получается беовульф.

Видать, с варрахами вышло похоже. Порода, ранее истребленная, стала возрождаться как помесь волколаков и яломишт. Само оно так вышло, естественным путем, али с божьей помощью – оставалось лишь гадать.

Тут, кстати, возникал еще один вопрос, ответа на который пока не было. Смески почти всегда оказывались бесплодны. Тому пример мулы, лошаки, и те же беовульфы с псеглавцами. Прежние варрахи, будучи самобытной породой, плодились и размножались вовсю. А способны ли на это нынешние?

Но это можно было проверить и после (лишь бы не на Ганьке, ага!). Сей же час важным было другое. Часть из этих новоявленных варрахов, возможно, могли быть носителями (гнусными переносчиками!) ворожбы. Однако, чтоб ею воспользоваться, любой ворожей должен сначала пройти обряд пробуждения силы на могилах предков.