Преданные

— Есть у меня один информатор. Да, и, кстати, если говорить между нами, выбора у него не было, у вас был, а у него не было! Даже если он считает по другому. Его бы все равно забрали отсюда.

Я вылетела из кабинета, думая о том, что Амиру я все-таки напишу первая! Напишу, что он — самый бесстыжий, самый лучший болтун на свете. Топнув ногой, сделала это еще в приемной Аломади. На что, через секунду, получила удивленный смайл. А еще через секунду, смайл с хитрым прищуром. А еще через секунду, широкую такую лыбу.

Жизнь вошла в свое русло. Хотя, о чем это я? Выбора у нее особого и не было, у жизни в смысле. Мы потихоньку начали общаться с Амиром, даже встречаться, вырываясь иногда по выходным.

Он рассказывал о житье-бытье, о Совете Федерации, функциях помощника, о приемах, на которые ему удалось попасть, о своем взгляде на знаменитых персон нашей Федерации от звезд шоу-бизнеса и спорта до политиков. А я рассказывала о магии, которую начала контролировать, об учебе, уроках рисования с Родой, о своей тесной дружбе с уитриманкой и аркант. О том, как пришлось после нападения перекраивать отряды, и я теперь в отряде Ривы, вместе с Настей, Леджером и Топом. Многие крутили пальцем у виска, Риву на ковер даже ректор вызывал с вопросом: «Зачем вам воздух?» Рива молчала, но когда с учений прибыл четвертый курс, попросила у ректора разрешение вызвать официально на бой лучший их отряд, и мы выиграли, мы действительно выиграли.

Рива отступала от многих правил и привычных тактических ходов, давала нам простор в действиях, и получалось… круто. Возможно, то, что случилось в тренировочном зале, нас сплотило. По-другому мы стали относиться к себе, к жизни, к магии. Больше уже не было детского наивного представления о добре и справедливости, и амбиции были задвинуты в дальние уголки души. Мы просто знали, что от действий каждого из нас зависит жизнь остальных.

Я во многом стала лучше понимать Амира. Он взрослел быстрее нас, и тоже набивал шкаф скелетами. И с каждым годом это было все виднее. Я очень боялась утерять эту дружбу, но она, на радость мне, наоборот крепла, и ни расстояние, ни разница в социальном положении, которая только ширилась, ни редкость встреч не мешали нам каждый раз, тепло поприветствовав друг друга, говорить обо всем на свете. Ему я, не скрывая, рассказывала то, что было у меня на душе, и я верю, что он поступал также.

Он действительно окончил университет экстерном, и уже через два года после отчисления из УИБА щеголял дипломом с отличием юриста-управленца. Практически сразу же был официально зачислен в первые помощники Советника Атолии. К слову, Советник у нас не переизбирается, как было раньше, а ежегодно проводилось голосование. «Согласны ли вы с политикой и вопросами, которые решает ваше избранное лицо?» — тот единственный вопрос, что бы в электронном бюллетене.

Атолии уже на протяжении пяти лет был несменным представителем от Алюры с самым высоким рейтингом и метил в Председатели Совета Федерации. Зная, в скольких проектах засветился мой друг, я не преминула заявить, что отец должен молиться на своего вундеркинда. Уитриманская вредина долго смеялась над моим предположением.

Самое главное же было в том, что Амир был прав. В Федерации действительно начались брожения, подняли головы все: от несогласных с наличием импартов у власти, до недовольных всем подряд. Участились случаи столкновений с требованиями смены Верховного Совета, в котором из десяти членов девять были импартами.

Амир пояснял, что это вызвано монополизацией и рейдерским захватом крупных компаний представителями это неугомонной расы, вечно жаждущей власти и денег, а отсюда и безработицей, которую они повсеместно увеличивают, а это все покрывается Верховными Советниками в чьих руках армии их спиралей.

Но самое интересное, что выяснить причину нападения на УИБ, так и не смогли. Как и то, куда и как исчезло большинство магов. Версий были десятки, а доказательств, подтверждавших хотя бы одну их них, не нашлось.

Так и пролетело почти два года. Я любила Амира своей тихой любовью, получая взамен теплую дружбу, наслаждалась учебой и рисованием. И, если бы я тогда знала, что принесет нам последний курс УИБа, я бы бежала без оглядки даже под угрозой трибунала. Но выбора судьба нам не оставила.

Глава 16

Планета Нейтис — Планета Кредт — Планета Одетта.

3063–3064 года по человеческому летоисчислению.

Дит.

— Синячок мой, ненаглядный, ты не поверишь!

Сказать, что начальственная корван светилась, значит, оскорбить. Она сияла, как вновь рожденная звезда. Я свела глаза к переносице, предчувствуя очередной закидон с командировкой.

— Помнишь, пару-тройку лет назад к нам обращался генерал, этот, как его! — шефка защелкала пальцами, пытаясь возродить в памяти имя армейской душки.

— Импарт?

— Маразм подкрался незаметно. Как его звали?

— Свердо Тралори.

— О, точно.

— Он еще что-то желает?

— Он — нет, а вот его друг — да!

— Очередной дворянин желает завещать свой маленький замок? — зевнула я, прикрывшись ладошкой.