Преданный

Потом забираюсь во внедорожник и надеюсь, что выражение моего лица остается безразличным, хотя я ругаю себя за забывчивость. Снова. Слова Хейса проносятся в моем сознании. Ты действительно пустая трата кислорода. Убирайся из моей головы, ты, жалкий сукин сын. Только я имею право оскорблять себя в моей голове, черт возьми!

Разговор в машине вертится вокруг нашего полета и пейзажей. Я киваю и улыбаюсь, но чувствую себя крошечной и неуместной. Нервная энергия смешивается с неослабевающим желанием внести свой вклад, и я выпаливаю первое, что приходит мне в голову.

— Где вы держите пришельцев?

Мой вопрос встречен с тихим удивлением.

— Я серьезно. Я читала, что Седона — это что-то вроде стоянки инопланетных кораблей. — Я смотрю между мужчинами, которые позабавлено хихикают. Хадсон даже кажется немного очарованным.

— Я подумал, что вас больше заинтересует наш спа-салон, — говорит мужчина с косами.

— Спа? — Не совсем.

— Конечно. Не так ли, Лиллиан? — Голос Хадсона вырывает меня из моих грез об НЛО. Он поднимает брови, ожидая энтузиазма, который я не могу выразить. Он подталкивает меня, отвечая Бодавею: — Ей очень не терпится побывать в спа-салоне.

Ладно, похоже от меня ждут лжи.

— Я действительно с нетерпением жду этого, да.

Глядя на одобрительную улыбку Хадсона, заставляю себя сдержать дрожащий вздох, и напоминаю себе, не отвлекаться до конца поездки в отель. Даже если тема инопланетян более заманчива, чем спа. Считайте меня сумасшедшей, но носить только халат в окружении незнакомых людей, а потом остаться один на один в комнате с человеком, с которым только что познакомилась, и лежать обнаженной на столе, чтобы он мог касаться руками моего тела, звучит совсем не похоже на расслабление. Массаж — это больно, уход за лицом — неприятно, а осуждение за напряженные плечи и сухую кожу не способствует спокойствию. И люди платят за это!

— Как обстоят дела с бронированием на большое открытие на следующей неделе? — спрашивает Хадсон, перенаправляя разговор.

— У нас все забронировано, — говорит Бодавей. — Стопроцентная заполняемость.

— Отлично. Не сомневаюсь, что и остаток года будет таким же. — Хадсон смотрит на меня, как будто я могу что-то добавить.

— На следующей неделе? Разве сейчас отель еще не открыт?

Глаза Хадсона слегка расширяются, и я внутренне съеживаюсь, явно ляпнув что-то не то.

Бодавей, похоже, не обеспокоен моими вопросами.

— Мы проводим предварительное открытие в канун Нового года. Только несколько VIP-персон. Заполняемость двадцать пять процентов, чтобы дать нашим сотрудникам возможность отработать все нюансы.

— Очень умно, — говорю я, звуча очень не умно.

— Курорт будет почти в нашем полном распоряжении, — говорит Хадсон. — О, вау, посмотри на это… — Его голос затихает с чувством удивления.

Я слежу за его взглядом из окна и… Вау…

Сверкающая стена из стекла, встроенная в край красного утеса, сияет вдали, как маяк. Чудо инженерной мысли, которое изображения на iPad не передают в полной мере.

— Невероятно. — Я стараюсь не прижиматься носом к стеклу и не оставлять неловких следов.

— Добро пожаловать в «Цеэ». — Хадсон произносит это, повышая голос в конце, как будто задает вопрос.

Ничто на участке не выглядит неуместным, все строения спроектированы так, чтобы органично вписываться в ландшафт. Насколько могу судить, в отеле менее пятидесяти номеров, что делает его скорее роскошным бутик-отелем, чем курортом. Даже дорога к вестибюлю вымощена бетоном под цвет окружающих нас красных скал. Местные растения окружают строение и вестибюль — колючие кактусы, причудливо выглядящие сосны и зеленые деревья. Ни одной пальмы, как я ожидала увидеть в Аризоне.

Мы пропускаем регистрацию, и вместо этого нас передают сотруднику, типа дворецкого с именем, которое я не могу вспомнить. Он напоминает мне Альфреда из «Бэтмена», только без акцента. Мужчина провожает нас к лифту, встроенному в каменную стену, и во время поездки рассказывает краткую историю скальных жилищ коренных народов.

— Можно сказать, что древний народ синагуа построил первые кондоминиумы. — Лифт останавливается на третьем этаже, и мужчина ведет нас по коридору, вырубленному в естественной стене скалы. — Знаете ли вы, что названия коренных племен, которые вы слышите сегодня, обычно давались им колонизаторами? Синагуа было названо испанскими поселенцами и означает «без воды».

— Похоже колонизаторы были не слишком изобретательны, да? — Я игриво пихаю Альфреда локтем.

Похоже, он не понимает моего чувства юмора.

Я прочищаю горло.

— Просто хочу сказать, что синагуа построили замки в горах, а все, что видели испанцы, это отсутствие воды?

— Отличное наблюдение, — говорит он немного неловко, затем указывает на две последние двери в конце коридора. — Это ваши. Здесь нет двух одинаковых комнат.

Наши комнаты находятся рядом друг с другом, и Хадсон дает мне право выбора. Я выбираю комнату с половиной стены из натурального красного камня, которая разделяет спальню и ванную.