Преданный

— Я что, опоздала?

— Нет, я просто собирался оставить это у твоей двери, но не хотел показаться жутким, а теперь, когда я здесь, то понимаю… — Я вздыхаю и протягиваю ей пакет, мое лицо становится все горячее с каждой секундой. — Нет никакого не жуткого способа сделать это.

Она берет пакет и сразу же заглядывает внутрь.

— Тебе необязательно открывать его…

— Нижнее белье?

О, боже, она совершенно ошарашена. Так и должно быть.

Лиллиан достает из пакета трусики. Телесного цвета, шелковые, кружевные.

— Ты купил мне нижнее белье?

Я провожу рукой по своим потным волосам.

— Я знал, что у нас не будет времени до встречи с гидом, и консьерж предложил впустить меня в магазин. Я не смотрел на них. Мы попросили женщину из магазина подарков выбрать их.

— Вау. — Она снова заглянула в пакет. — Как ты узнал мой размер?

— Я угадал. — И теперь она знает, что я достаточно изучил ее тело, чтобы предположить ее размер. Это может привести меня в отдел кадров за сексуальное домогательство. — Пойду приму душ. — Я иду к своему номеру. — Встретимся в холле в девять тридцать.

— Хадсон, подожди.

Я останавливаюсь, держа руку на дверной ручке и приготовив ключ. Девушка делает несколько шагов в коридор. Мельком вижу ее бедра сквозь открытый разрез халата. И хочу рявкнуть, чтобы она прикрылась. Хочу завернуть ее во все ткани, какие только смогу найти, чтобы не дать себе заметить, какой гладкой выглядит ее кожа, и представлять, какова она на ощупь.

— Спасибо, что подумал обо мне.

Если бы она только знала, как часто я ловлю себя на том, что думаю о ней. Я внутренне стону и возвращаюсь к разглядыванию своей двери.

— Я думал лишь о нашем плотном графике. Мы не можем позволить себе ненужных прерываний. — Потом открываю дверь и проскальзываю внутрь, убедившись, что она плотно закрыта за мной.

Затем падаю лицом на кровать. Какого хрена я делаю?

Лиллиан

— Прости, он сказал «вертолет»? — Я надеюсь, что ослышалась, но не могу вспомнить ни одного слова, похожего на «вертолет». За исключением, может быть, велоцираптора. Так что если это не какая-то хрень из «Парка Юрского периода», то мы полетим по воздуху. В крошечном металлическом пузыре. И единственное, что будет удерживать нас в воздухе, это одна вращающаяся палка. Думаю, я лучше рискну с динозавром.

Хадсон сидит рядом со мной во внедорожнике, который забрал нас из вестибюля сегодня утром. Наш гид объяснил, что мы отправимся на воздушную экскурсию по различным каньонам и долинам, затем остановимся на обед и закончим у руин Анасази.

— Все будет хорошо. Я обещаю. — Он ни разу не поднял голову от своего телефона с тех пор, как мы сели во внедорожник, и его пальцы быстро двигались по экрану.

Я потираю руки о свои брюки цвета хаки, благодарная за то, что положила пару белых туфель-слипонов на случай, если у нас будет свободный день. Потому что ожидала, что поездка будет скорее деловой, чем развлекательной. Хадсон в джинсах, фланелевой рубашке и коричневых ботинках выглядит как только что из каталога магазина одежды для отдыха. Должно быть, он знал, что поездка не будет полностью деловой.

— Понравился ли вам вчерашний ужин в «Йия», — спрашивает наш гид с водительского сиденья.

Впервые Хадсон переводит взгляд на меня.

— Понравился. — Уголок его рта подергивается. — Это было восхитительно.

— Настоящее произведение искусства, — добавляю я.

— Шеф-повар Адакай родом из племени навахо, — объясняет он. — Он покинул резервацию, чтобы поступить в кулинарную школу, и в итоге стал работать в самых престижных ресторанах мира.

— Могу себе представить. — Я отказываюсь смотреть на Хадсона, боясь, что он рассмешит меня, но чувствую его взгляд на себе. — Мы ушли, желая большего.

Хадсон глушит свой смех рукой и кашляет, чтобы прочистить горло.

— Намного большего.

— Приятно слышать. Вы, ребята, можете поесть там сегодня вечером. Шеф-повар готовит специальное блюдо. Айани онишива.

— О, звучит интересно. — Я поднимаю брови на Хадсона, как бы говоря, что мы должны зайти туда на ужин перед ужином. — Что это?

— Яички буйвола.

Хадсон смеется, на этот раз вслух, не пытаясь этого скрыть.

Наш гид не смеется.

— Это деликатес.

— Вкуснятина. — Мой желудок сжимается и переворачивается сам по себе при мысли о том, чтобы вгрызться в яйца буйвола. — Не могу дождаться.

За лобовым стеклом появляется блестящий черно-белый вертолет. Хадсон задает нашему гиду миллион вопросов обо всех частях буйвола и о том, для чего они используются, но я не в состоянии поддерживать разговор, так как в моей голове на первый план выходят образы моей приближающейся смерти.

Есть два пространства, в которых человеку не место — океан и небо. В конце концов, если бы мы были предназначены для плавания, у нас были бы ласты. Чтобы летать, у нас были бы крылья. Есть что-то совершенно неестественное в том, чтобы парить в воздухе, когда конструкция нашего тела и законы гравитации ясно говорят о том, что мы должны оставаться на земле.