Преданный

Лед звенит об стенки хрустального бокала. Я хватаю его и, даже не колеблясь, проглатываю целиком, позволяя ему обжечь.

— Да, это случилось слишком быстро. Мне нужна целая бутылка, чтобы пережить сегодняшний вечер, — говорю я, крепче сжимая бокал.

— Она не может быть настолько плохой, — Грейсон пододвигает ко мне еще один полный бокал.

— О, поверь мне, так оно и есть. Она живет со мной всего месяц, и я, блядь, не могу этого вынести. Она уже выбросила половину моего дерьма и заменила его своим безвкусным, блестящим дерьмом. И совершенно ясно дала понять, что все, что было моим, теперь принадлежит ей.

Я опускаю ту часть, где она стала моей постоянной нянькой, докладывая о моих делах своему отцу. Или то, как она бесится по малейшему поводу, например, что я не ужинаю с ней. И не делю с ней постель.

Я не могу этого сделать. Ни за что.

— Как долго ты будешь на ней женат? — Грейсон приподнимает бровь, откидываясь на кожаное сиденье.

— Я не определился с финальной датой. До тех пор пока я не смогу уничтожить всю ее семью? Если бы только у меня был доступ к ядерной бомбе, то я бы спас мир от страданий из-за Марии.

— Черт, — он качает головой. — Зачем ты это делаешь? Мэдди вернулась к нам, — тихо говорит он.

Почему я женюсь на "дьяволице"? Я не могу допустить, чтобы Грейсон и Келлер подобрались к правде. Я знаю, что они придумают более радикальные меры, которые освободят меня от этого брака, но, в свою очередь, они подвергнут всех риску. Я не могу позволить этому случиться.

— Теперь все не так просто. Некоторые вещи вышли из под моего контроля.

Моя семья. Все это ради них. Я делаю то, что нужно, чтобы защитить их от угроз Романо. И все это время тоскую по женщине, которой никогда не смогу обладать. По крайней мере, в моем сознании запечатлелись образы ее, распростертой на моей кровати. Я до сих пор чувствую, как она дрожала от моего прикосновения. То, как она выкрикивала мое имя, когда кончала прямо на моем члене.

То, как каждое утро она просыпалась, улыбаясь мне, а ее большие темные глаза сверкали желанием.

Она была идеальна для меня. Мое украденное сокровище.

А теперь она всего лишь воспоминание.

Зарывшись пальцами в волосы, я медленно покачал головой.

— Что происходит, Лука? — спрашивает Грейсон. — Это она, не так ли?

— Брось это, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Мне не нужна еще одна лекция о том, как следовать зову сердца. Я не хочу это выслушивать. Чтобы обеспечить их безопасность, я должен держать их в неведении. Они думают, что я делаю это только ради сделки, в которой Капри искали Мэдди. Я хочу, чтобы они были подальше от этого.

— Босс, мы все сказали, что будем рядом с вами, несмотря ни на что. Мы прикроем вашу спину. Ты не обязан этого делать, — его большая ладонь выразительно хлопает по столу, заставляя мой бокал подпрыгнуть передо мной.

Моя рука делает волновой взмах. — Теперь слишком поздно отступать, Грейсон. Сделка подписана. Она, вероятно, двинулась дальше. Я так ей и сказал.

Это ранит, тот факт, что другой мужчина сможет называть ее своей. Сможет дорожить ею так, как я только хотел бы. Я просто хочу, чтобы она была счастлива.

Ее боль глубока, но я видел ее силу. Она борец. Пока она не сорвется. В тот момент, когда она скрывается за этой маской, Роза становится оболочкой самой себя. Женщина, скрывающая свои шрамы от мира. Не могу ее осуждать.

Тяжелая рука хлопается мне на плечо. Оборачиваясь, я натыкаюсь на огромную фигуру Келлера в белой рубашке и черном галстуке.

— Брат, — он протягивает мне для пожатия свою татуированную руку.

— Ты видел маму? — спрашиваю я, когда моя ладонь исчезает в его ладони.

Он кивает, нахмурившись. — Да, она присматривает за Максом и Дарси. С ней все в порядке. Сиенна и Мэдди еще в туалетах. Они будут здесь через минуту. Хм, — грудь Келлера вздымается, когда он с усмешкой смотрит на Грейсона.

— Что? — я рявкаю на него.

Он машет жестом в сторону украшенной комнаты. — Я думал, ты уже отменил это.

— И ты тоже. Послушай, у меня, конечно, некоторые проблемы прибавляются. Но когда дьяволица вторгается в твое личное пространство и перестраивает твою жизнь, это немного меняет ситуацию.

Это один из способов выразить это.

— Ты, кажется, не возражал против того, чтобы Роза жила с тобой, — Келлер ухмыляется.

— Отъебись. Это и так достаточно сложно.

— Тогда где Мария? — спрашивает Грейсон.

— Я не знаю, ей отрезали рога или что-то в этом роде перед вечеринкой.

На самом деле она сказала, что ей нужен филлер для губ. Будто кому-то здесь не всё равно.

Грейсон выплевывает свой напиток и смеется.

— Она взяла мой амекс и ушла. Сказала, что встретится со мной здесь. Чем дольше ее не будет, тем лучше. На самом деле мне насрать, сколько это стоит.