Преданный

Я покрываю поцелуями ее икры и поднимаюсь вверх по бедру. — Раздвинься для меня шире, красотка.

Она раздвигает бедра и слегка отводит ногу назад, открывая мне прекрасный вид на ее красные шелковые стринги.

Двумя пальцами я сдвигаю трусики в сторону и посасываю ее клитор.

Осознание того, что я единственный человек, который когда-либо делал это с ней, я хочу продолжать делать это. Вечно. Она так идеально реагирует. То, как она возбуждается на моем языке. Это прекрасно.

Я хватаюсь за ее ногу, стоящую на ступеньке, чтобы не упасть, пока яростно лижу и посасываю ее.

— Лука, боже мой. Твой рот однажды доведет меня до сердечного приступа, — платье колышется вокруг нас, когда у нее задрожали колени.

Я покусываю ее клитор, затем скольжу двумя пальцами во вход, высасывая все, и начинаю трахать ее.

Боже, какие звуки она издает.

— Мне нужно больше, — стонет она.

Мне тоже.

Мне нужно быть внутри нее. Мне нужно, чтобы она сняла это ужасное платье.

Стук в дверь заставляет ее вздрогнуть и прижаться ко мне. Я раздвигаю ее бедро и продолжаю ласкать.

— Ребята, у вас максимум пять минут. И я звоню потом в пожарную службу.

— Понял, спасибо, Мэдди, — кричу я, прежде чем Роза успевает ответить.

Слышу, как она хихикает за дверью.

Пять коротких минут.

Она шире раздвигает колени, и я награждаю ее еще одним пальцем.

— Черт, — шипит она.

Я ускоряю темп, пока она не начинает дрожать надо мной, как лист. Я вылизываю по всей длине ее входа и просовываю большой палец в ее задницу. Ее стоны наполняют мои уши, когда я двигаюсь вперед и назад. Я стону от удовольствия, мой член угрожает взорваться, когда она раскачивает бедрами напротив моего рта.

— Ты получишь то, чего так желаешь, детка, — говорю я, прежде чем снова погрузиться в нее.

Вскоре ее стенки сжимаются вокруг моих пальцев, ее киска пульсирует под моим языком, и она кончает. Я расслабляюсь и вынимаю пальцы, облизывая их в последний раз.

И целую внутреннюю сторону ее бедра.

Сидя на корточках, я пытаюсь восстановить дыхание, и поглаживаю свой пульсирующий член, который упирается мне в брюки.

Блять.

Когда я выбираюсь из-под ее платья, меня встречает раскрасневшаяся, но промокшая Роза. У нее блестят глаза и ухмылка на полных губах.

— Теперь ты расскажешь мне, зачем ты на самом деле это делаешь? У нас заканчивается время, — я смотрю вниз на ее платье.

— Лука, — вздыхает она, протягивая руку к моей. Я отстраняюсь, вытирая воду с лица.

Почему она просто не скажет мне правду? Я был с ней довольно откровенен. Я пытаюсь найти выход. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как она выходит за него замуж. Это убьет меня.

Я хватаю ее за затылок и притягиваю ее лицо к своему.

Мои губы нависают над ее губами. Она пытается поцеловать меня, но я сдерживаюсь.

— Пожалуйста, просто скажи мне, детка, — шепчу я.

Страх пляшет в ее темных глазах. Ненавижу это. Гнев начинает клокотать во мне. Чем больше я смотрю на нее в этом платье, тем очевиднее становится, что она что-то скрывает от меня. Ярость поднимается под моей коже при мысли о том, что другой мужчина прикоснется к ней. Она моя.

Я отхожу от нее и расхаживаю по комнате, как дикое животное. Я делаю несколько глубоких вдохов, запуская пальцы в свои мокрые волосы. Я чувствую до сих пор ее вкус на своем языке, но не могу смотреть на нее прямо сейчас.

— Лука, пожалуйста, — она говорит так тихо, что я едва слышу ее.

Мои глаза резко поднимаются. — Как мы можем это сделать, если ты даже не можешь впустить меня? Я думал, мы выше этого? — я повышаю голос и в раздражении пинаю стул, и она вздрагивает.

Она, на самом деле, вздрагивает, черт возьми.

Мои руки сжимаются в кулаки. Что, черт возьми, происходит?

— Ты мне не доверяешь?

Обида мелькает на ее лице. — Ты знаешь, что я доверяю, — ее нижняя губа дрожит.

— Тогда почему? — восклицаю я, размахивая руками в воздухе.

Молчание. Она даже не отвечает на это сейчас.

— Знаешь что, я не могу этого сделать. Все, чего я хочу это тебя, Роза. Знаешь ли ты, как трудно мне функционировать, когда ты постоянно вторгаешься в каждую мою мысль? Когда я пытаюсь найти способ расторгнуть свою помолвку, сохранить всем жизнь и организовать каждый момент, чтобы мы могли видеть друг друга? А ты? — я кричу.

— Прости, — это едва слышный шепот, но он выводит меня из себя.

Я шагаю к ней, — Мне не нужны извинения, я просто хочу тебя. Я так безумно люблю тебя. Ты знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно. Скажи только слово, и все будет сделано. Я бы отдал за тебя всю свою жизнь.

Я качаю головой, издавая смешок.

Она опускает голову вниз, поэтому я поднимаю ее подбородок обратно.

— Я не могу сделать это сам. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз, какого черта ты выходишь замуж за Данте? Если ты ожидаешь, что я найду нам выход, менее чем за две недели, мне нужна правда, — выплевываю я.

— Нет.

— Нет? — я моргаю, глядя на нее. — Ты что, блядь, серь…

Я прохожу мимо нее и бью кулаком в стену, ярость горит во мне. Я останавливаюсь, услышав слово, слетевшее с ее губ.

— Сокровище.