Преданный

Я крадусь в гостиную. Заметив дымящуюся чашку кофе на ее маленьком кухонном столике, я понимаю, что она только что была здесь.

Когда я выхожу из-за угла, мой пистолет с грохотом падает на пол.

Нет.

Нет. Нет. Нет.

Наклоняюсь, меня сильно тошнит от этого зрелища. Такое чувство, что каждый внутренний орган пытается вырваться на свободу и покинуть мое тело.

Не могу смотреть. Барабаню кулаками в ближайшую стену, мое зрение затуманивается от боли.

— Черт! — проорал я во все горло.

Я бросаюсь к ней и падаю на колени в лужу крови, растекшуюся по деревянному полу.

Ее рубашка разорвана, а посередине груди зияет темная дыра. Мои дрожащие руки поднимают красную массу, лежащую сверху.

Ее гребаное сердце. Монстры вырвали его прямо из нее. Я падаю на нее, хватаясь за рубашку. Я не могу дышать, металлический запах душит меня.

Старинные часы на стене отсчитывают секунды, а я сижу, не отрывая взгляда. Ее рот открыт, седые волосы залиты кровью. Рыдания обжигающей волной проходят сквозь меня.

— Мам, нет. Только не ты.

Я подтягиваю к себе ее безжизненное тело.

Прижимаюсь к ней головой, мне так больно, что я даже ничего не вижу.

— Мне так жаль, — повторяю я снова и снова. Обнимая ее, я раскачиваюсь взад-вперед.

Что я наделал?

Входная дверь с грохотом распахивается, а я даже не вздрагиваю. Я слишком оцепенел.

Мне все равно, кто войдет.

— Лука, — голос Грейсона эхом разносится по комнате, пока он не появляется на кухне.

— Черт, — бормочет он, когда видит меня.

Я не могу даже взглянуть на него.

— Лука. Нам нужно уходить, — тихо говорит он.

— Нет. Я не могу оставить ее. Не так. — я крепче прижимаю ее к себе, ее холодная кожа касается моей щеки.

— Лука. Посмотри на меня, — он хватает меня за плечо, но я отказываюсь поворачиваться.

Она все еще немного теплая. В ней еще есть какая-то жизнь, прежде чем она окончательно покинет меня.

— Мы не можем оставаться здесь. Лука, это небезопасно. Мне чертовски жаль, — на его глазах навернулись слезы.

— Нет. Просто оставь меня здесь, — я оглядываюсь на маму, из меня льются неконтролируемые слезы.

— Я люблю тебя, мам, — всхлипываю я.

— Лука. Пожалуйста, — он хватает мой пистолет с пола.

Он снова присаживается на корточки и забирает ее тело с моих колен.

Мои руки беспомощно лежат на коленях, запачканные ее кровью. — Я… я сделал это. Я убил свою собственную маму.

— Нет, ты этого не делал. Эти подонки заплатят, я тебе обещаю. Прямо сейчас нам нужно уходить. Полиция уже в пути, и нам надо вернуться за Розой, — он поднимает меня, и я спотыкаюсь. Тошнота накатывает волнами.

Грейсон хватает меня. — Я держу тебя.

Я слепо следую за ним. У меня нет сил даже поднять голову. Сейчас мне нужен только один человек.

— Отвези меня к Розе.

ГЛАВА 66

Роза

Номер Грейсона снова попадает на голосовую почту. Мой телефон, который был спрятан в комнате Данте, теперь находится в моих руках. Смотрю на карту с адресом, который я нашла в телефоне Данте.

Моя нога дергается вверх-вниз. Это всего в десяти минутах ходьбы. Паника нарастает, когда я думаю, что могло случиться с Лукой. Что, если Ева уже мертва?

Я не могу просто сидеть здесь.

Кладу телефон Луки обратно на стол рядом с моим паспортом, надеваю кроссовки и выхожу.

Это обычный дом среднего класса с маленькой калиткой перед входом. Адрес совпадает. Я ожидала увидеть склад или что-то жутковатое на вид. Свет погашен, а жалюзи опущены.

Засов на воротах легко соскальзывает, и я торопливо иду к входной двери. Моя рука обхватывает ручку. Пожалуйста, не будь заперта.

Я тяну ручку двери вниз, и дверь распахивается вовнутрь.

Передо мной лестница, а слева от меня закрытая комната. Я игнорирую нарастающий страх внутри меня, и открываю ее. С облегчением выдыхаю, обнаружив пустую комнату, заставленную коробками для переезда.

Дальше по коридору я натыкаюсь на следующую белую дверь. Я открываю ее и снова включаю свет.

— Привет, малышка.

Я застываю от страха. Даже не могу закричать. Отодвигаясь от шока, я поворачиваюсь и бегу так быстро, как только могу, мои легкие горят, когда я добегаю до входной двери.

Его тяжелые шаги становятся громче, пока он гонится за мной.

— От меня не убежишь, — смеется он.

Я спускаюсь по ступенькам и выбегаю за ворота, не отрывая глаз от дороги. Тусклые уличные фонари — единственный источник света, пока я бегу по улице.

Когда он схватил меня за волосы, боль была такая дикая. Как будто он хотел скальп снять. Я врезалась в него, и он обхватил меня за торс. Я брыкаюсь и извиваюсь в его руках.

— Отпусти меня! Кто-нибудь, помогите! — кричу я изо всех сил.

Его рука зажимает мне нос и рот.

— Заткнись нахуй, тупая сука, — шепчет он.

Он тащит меня обратно к дому, несмотря на то, что я сопротивляюсь ему изо всех сил. Он больно хватает за мои локти и прижимает спиной к металлу машины.

— Лука не сможет спасти тебя. Сейчас он занят. У него не будет времени на бедную маленькую Розу.

— Что ты наделал, Данте? — меня пронзает агония при мысли о том, что он может пострадать.