Преданный пес

Атилла и Скородед снарядили в дорогу основательно, пусть чем смогли, тем и помогли. Вода, еда, теплые портянки, даже шапка, большой лисий малахай. Нож, топор, пусть и не чета пропавшему «Рихтеру». Револьвер, переделанный из травматического под боевые девять миллиметров. Не пропавший в Кинеле «галан», конечно, но сойдет.

Ружье, двуствольный ТОЗ-вертикалку, Хаунд отдал Ершу. Тот увязался следом, а отказывать ему не хотелось. Не из-за доброты душевной, натюрлих, хрен там ночевал. Из практических соображений. У Отрадного была собственная река, Большой Кинель, сейчас бежавший где-то неподалеку. У крепости Кинель река протекала под железнодорожным мостом, Хаунд его не видел, но нос подсказал: речка немалая, вброд не перейдешь. После творящегося вокруг пиздеца, льющего с неба, так тем более. И хотя переходить ее не светило, чутье так и говорило: бери этого кренделя с собой. Пригодится.

Вот он и взял.

Ерш, довольный и светящийся, как пряжка где-то найденного ремня, начищенная до зеркального блеска, шел чуть сбоку. Ремешок оказался примечательным: настоящим кожано-матросским, с якорем и звездой. Где, как и почем водоплавающий выменял эту штуку, Пес даже не думал. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в штанишки не сикалось, йа.

В себя Хаунд пришел ближе к утру. Лежал на каком-то матраце, в тепле и неге, ясен пень. Скородед мирно посапывал рядом же. К своему удивлению Хаунд рассмотрел даже перебинтованную тетку, оказавшуюся совершенно даже милой молодой женщиной. В той части лица, что осталось целым.

У двери, похрапывая с приоткрытым глазом, сидел вездесущий Гуня. Как можно спать таким макаром, Хаунд не понял, но боец пришел в себя, стоило Псу сесть.

– А, живой, – констатировал факт Гуня. – Я забился, что сдохнешь к утрецу-то.

– Вот сука.

– Ну, а чо? – Тот пожал плечами. – Вы ж все даже поблевать успели, раза по три, чуть не захлебнулись. Трясло вас, параликов, зубьями скрежетали и даже под себя ходили.

– Кто?

– Ну, ты вот не ходил, кстати, – кхекнул Гуня, – организма крепкая.

– Точно. – Хаунд огляделся. – Есть пить?

– На!

Флягу Пес выглотал в три глотка. Потом встал и побрел искать сортир.

– По коридору и направо. Потом обратно иди до конца и налево. Атилла сказала – сразу к ней.

Атаманша спала на диванчике, протертом сером и удобном. На стенах висели карты местности, карта путей, еще что-то. Внутрь его пустили без вопросов, заставив подождать самую малость. Само собой, что на страже сидел Зуфар, весь вооруженный, мрачный и вообще. С Хаундом здоровяк поздоровался по-свойски, даже позволил себя дружески ухмыльнутся.

– Там есть кипяток. Ща она тебя барменом заделает.

Так и вышло, стоило скрипнуть двери, одеяло зашевелилось.

Рука Атиллы, вынырнув из-под него, ткнула в сторону горячей печки. Кипяток находился в чайнике, стоящем на конфорке. Рядом, на столике, обнаружились жестяная банка с кофейным порошком и ломаный кусковой сахар. Такой недавно начали топить со свеклы в Кинеле, отливая в неровные головки.

Горячего хотелось неимоверно. А вот жрать – ни за что.

– Вы идиоты. – Атилла повернулась на другой бок, оказавшись лицом к нему. Смотрела поверх цигейки воротника своей промасленной кожанки, наброшенной на одеяло, поблескивала глазами, даже спозаранок, вполне зло. – Ты-то ладно, что с тебя взять. Но Скородед, он-то как влип? Да это же Морозов, он с доктором терся всегда. Самогон гнали со всего, чего только можно, вечно шарили по морфию или еще чему. Я их и порола, и даже выгоняла, все равно потом назад принимать приходилось.

– Варум?

– Чего Варум? Я ее даже не помню, маленькая же была.

– Почему, говорю? Понял, не дурак, у тебя в бан… отряде наркоту не приветствуют.

– Потому что, еб твою намотай! – Атилла села, взглядом попросила сделать горячего. – Потому что доктор наш гений, без него половина эскадрона скопытилась бы куда раньше.

– А-а-а…

– А Морозов, волк трахомный, другом ему лучшим был, понимаешь? Выгонишь, так все равно назад зовешь, а тот вместе с доктором припрется. Помер, так туда ему и дорога. Лишь бы док с горя не запил хуже обычного.

– На чем пойло они настаивали?

– На мухоморах, на чем еще? – удивилась Атилла. – Да откуда мне знать, Пес, на чем мой доктор то говно выбродил и выгнал? Ладно, хрен с ним. Ты нормально?

Хаунд ухмыльнулся. Судя по всему – даже более чем. Ему даже руку заново перемотали, пока он спал. И голову.

– Да. – Атилла почесала пятку и порыскала вокруг глазами. – Кинь мне носки, пожалуйста, холодно.

Цветастые шерстяные носочки больше подошли бы девочке-припевочке, чем ей, молодой бой-бабе, как-то непонятно державшей в узде полторы сотни мужиков.

– Да, – повторила она, – док твою зенку посмотрел, пока ты там летал в космосе и разговаривал с прошлым. Говорит, что тебе нужно взять у него компрессы и прикладывать. Больше ничем помочь не сможет. Какая-то там склера не повреждена, но вообще может быть проблема. Но он же у нас ни хрена не глазнюк, сам понимаешь.

– Поблагодарю доброго дядю-врача.

– Угу… – Атилла покосилась на него как-то настороженно. – Будет правильно. Мы с тобой договорились?