Преданный (СИ)

— Перестань вырываться и послушай меня, — гаркнул он. — Я больше не мальчик, влюблённый в сестру лучшего друга. Я больше не мальчик, который оберегает их чувства. Я больше не тот, кто бежит по первому зову девочки. Или тот, кто смотрел на неё издалека. И тебе придётся смириться с этим. А если ты этого не сделаешь, то мне наплевать. Потому что, Арина, давай на чистоту, мне плевать на тебя. Если ты сейчас не пойдёшь со мной, то пойдёт одна из тех девушек, — он кивнул на толпу за моей спиной, — и, поверь, им понравится.

Я тебя люблю.

Эти слова неожиданно прозвучали в моей голове. Это были последние слова перед тем, как всё полетело в пропасть. Я чувствовала, как успокаивается моё бешеное сердце, я заглянула в пылающие глаза Егора, пытаясь хоть что-то в них прочитать.

Он думал, что это его игра? Кажется кто-то забыл по чьим правилам мы играем.

— Мне правда жаль, что тот мальчик умер, — просто произнесла я, легко коснувшись его плеча, — мне нравилось с ним играть. Или лучше сказать играть его судьбой, — я сжала его кожу ногтями, от чего парень слегка зарычал, но я не остановилась. — Мне было интересно, как далеко он сможет зайти ради меня. Было приятно наблюдать, как после каждой ссоры он снова и снова приходил, хотя знал, что я снова разобью его сердце. Мне нравилось, как он восхищался мной. Как он делал, то что я говорила. Я говорила «Прыгай!», он лишь спрашивал «Как высоко?».

Егор слегка усмехнулся и покачал головой, будто не верил, что на самом деле был таким.

— Он был влюблён. Он любил. И верил в то, что эту девочку можно исправить и что она не такая ужасная, как он считал всю жизнь. Любовь, — прошептал он, а потом притянул меня к себе, говоря на ухо, обжигая горячим дыханием, — ты знаешь такое слово? Ты никогда больше не встретишь того, кто сможет так же сильно любит тебя, потому что тебя невозможно любить, — он слегка оторвался и оглядел меня с ног до головы, а потом вернулся в прежнее положение. — За красивую фигуру, за большие глаза или даже за улыбку — можно. Но кроме этого у тебя ничего нет, у тебя в душе пустота и это уже никогда не изменится. Ты можешь хоть сколько делать новую себя и менять своё окружение, но я тебя знаю. И я помню, что сердце маленькой холодной королевы легко разбить. Я помню твои стоны, помню твоё тело, и помню даже то, как ты краснела от моих прикосновений. И я помню твои слёзы. Два года назад они приносили мне боль, но сейчас я с радостью снова заставлю тебя плакать. Так что беги отсюда так же, как убежала в прошлом, пока не стало слишком поздно. Два года назад я сделал так, что ты в меня влюбилась, и, можешь мне поверить, сейчас я без труда сделаю это снова.

Моё тело дрожало. То ли от его угроз, то ли от тёплого дыхания. Но я не отступала. Он больше не маленький мальчик, любивший меня, а я больше не девочка, что испугается его.

— За тобой так смешно наблюдать, — выдавила я смешок, хотя мне было совсем не до смеха. — Ты пытаешься отомстить мне за то, что я сделала тебе больно. Но мне совсем не жаль, что я так поступила. Я бы повторила это ещё раз.

Это я его бросила. Но это он меня предал, он сделал свой выбор. И мы оба были виноваты.

Хватка Егора на моей руке усилилась.

— Детка, ты играешь с огнём, — процедил он сквозь зубы.

— Поверь, ты не знаешь, что такое огонь, — сказала я, глядя прямо в его горящие глаза, дёрнув руку. — Зато ты очень хорошо выполняешь приказы. Так что прыгай, малыш, и не спрашивай «как высоко?».

Я развернулась и ушла прежде, чем он смог что-то сказать или снова схватить меня. Он хотел лишь причинить мне боль и у него это получилось. Его слова жгли, словно пчёлы, в чём я бы точно не захотела признаться. Мне просто не хотелось чувствовать это.

Глава 7

Два года назад

На следующее утро я проснулась с жуткой болью в голове, а выглядела так, будто по мне проехался трактор. И не один раз, а основательно наворачивал круги по моему лицу. Егор вышел из комнаты раньше, чтобы я могла спокойно собраться.

— Я надеюсь ты не против позавтракать тут, а не на кухне, потому что мама может проснуться, — сказал он, возвращаясь в комнату с двумя тарелками, наполненными дымящимися омлетом.

Я кивнула, хотя есть совсем не хотелось, но отважиться отказать Егору, когда он так старался, я тоже не могла. Поэтому я молча села на его письменный стол. Мой телефон вибрировал рядом, говоря о множестве непрочитанных сообщений, но я даже не удосужилась посмотреть в него.

Это точно была не мама, потому что она сама скорее всего отсыпалась перед сменой. Не папа, потому что он обычно звонил, а не писал. Не Марат, потому что он скорее умрёт, чем напишет мне ещё раз. Возможно это был Артём, но разговаривать с ним я сейчас не хотела, просто потому что он был единственным человеком, который слышал мои слова. Он не мог меня не осуждать, а слушать это ещё раз я не могла. Ладно, могла, но не хотела.

— Ты расскажешь, что случилось? — спросил Егор.

Он ничего не говорил про мои слёзы ночью или про то, что мы заснули и проснулись в обнимку. Будто всё, что происходит ночью не имеет никакого значения при свете дня.