Предать нельзя Любить (СИ)

Позволяю ему управлять моим телом, а когда достигаю максимальной точки, вскрикиваю и шиплю в область шеи. Содрогаюсь каждой клеточкой, когда Арсений совершает финальные удары, глухо выдыхает и откидывается на подушку. Вау. Мы сделали это практически одновременно. Восторг.

— Умничка, — шепчет он на ухо и целует влажный висок.

Через пару секунд поглаживающие касания вдоль позвоночника возобновляются, а я практически мгновенно засыпаю.

Утром открываю глаза чуть раньше обычного. Немного пугаюсь, но потом вспоминаю ночь и чувствую на животе теплую руку.

Улыбаясь, поворачиваюСЬ и рассматриваю умиротворенное лицо любимого мужчины.

Боже, он такой милый, что сердечко заходится от радости.

Мой.

Обязательно полюбит, а если узнает про Виктора Андреевича, то простит. Так привыкнет, что не сможет отпустить.

Выскальзываю из-под его захвата и отправляюсь в ванную.

Там, напевая веселый мотив, моюсь в душе. Промежность чуточку тянет, но больше приятно, чем болезненно.

После ванной комнаты прохожу к себе и переодеваюсь в короткие спортивные шорты и полупрозрачную майку. В чемодане обнаруживаю свой телефон и трусливо прячу его еще дальше.

Может быть, моё поведение напоминает страуса, который суёт голову в песок при любой опасности, но отношения с Арсением сейчас мне кажутся хрупким прозрачным сосудом. Я пока не намерена подвергать внешней опасности.

Я даже не представляю реакцию Виктора Андреевича, когда он узнает, что я встречаюсь с его заклятым врагом.

Воспоминание об отчиме вмиг рушит мое настроение, и я подавленная бреду на кухню. Готовлю яичницу на двоих и варю кофе.

В коридоре слышится какой-то треск, который за шумом кофемашины едва различим. Я в надежде, что это наконец-то проснулся мой любимый адвокат, поворачиваю голову и сталкиваюсь с женским ошарашенным взглядом. Прежде чем успеть испугаться, она грозно выдает:

— А вы вообще кто?!

Глава 23. Арина

— Я? Арина, — произношу зажато. — Помощница Арс…ения Рудольфовича.

Окидываю взглядом сначала брючный приталенный костюм, светлые волнистые волосы обрамляющее женское лицо, а потом осматриваю свой внешний вид и понимаю, полупрозрачная майка — это худшее, что может быть на девушке при знакомстве с мамой любимого человека.

В том, что эта женщина его мать сомнений нет.

У нее такие же глаза цвета яркого неба и гордый аристократический профиль. А еще это выражение лица.

Как бы надменное, но вроде и не специально.

— Арина, — хмыкает она, еще раз окидывая меня заинтересованным взглядом. — Помоги мне там, раз помощница.

Наблюдаю за стройной фигурой, которая, вильнув округлыми бедрами, уплывает обратно, и поставив на стол чашку, иду за ней.

Черт.

У моего идеального адвоката даже мама безупречная. Вот как его не любить?!

— Замок заело, — беспомощно смотрит на меня женщина. Поправляет волосы наманикюренными пальчиками.

Указывает взглядом на чемоданы, стоящие у порога.

— Сейчас, — тут же с толком киваю. Несусь на кухню за подмогой — небольшим ножиком.

Залетаю обратно, присаживаюсь по-простому, на колени рядом с черным кожаным чемоданом и пытаюсь отогнуть вредную собачку. Она металлическая и крепкая. На третий раз удается справиться, и я победно вскидываю горящие глаза на женщину.

— Спасибо, солнце, — выдыхает она.

Скромно улыбаюсь поднимаясь.

За ее спиной слышится шорох, и в проеме двери появляется Арс. Он в одних спортивных серых брюках. Голыми ногами шлепает в нашу сторону.

Я медленно краснею. Наш полуодетый вид недвусмысленно кричит о степени крайней близости и о том, что я не просто помощница.

— Привет, мам, — произносит Арсений сонно. — Ты так достала капитана своего лайнера настолько, что он добрался в Тель-Авив в два раза быстрее?

Вместо того чтобы справедливо обидеться на шутку, женщина громогласно смеется:

— Просто хотела посмотреть, как использует здесь мою квартиру сынок. Поэтому сошла на берег в Афинах.

— Мою квартиру, — поправляет Арсений с иронией.

— Ой, да кто уж сейчас вспомнит чья она?!

Долинский приобнимает маму, так что её ноги отрываются от пола и смачно целует в щеку.

Притихнув, наблюдаю за теплой встречей, пока на меня не устремляются теперь уже две пары светло-синих глаз.

Одних-то мне мало было в жизни, ведь правда?!

— Я измаялась с чемоданом, — весело тараторит его мама. — Но Арина меня спасла.

Арсений низко смеется и мажет взглядом по моей груди едва прикрытой тканью.

— Арина у меня та еще спасательница. Всех больных, четвероногих и немощных просто обожает. Хлебом не корми, дай поспасать!

Уничижительно смотрю на Долинского.

— Это моя мама — Эвелина, — кивает Арс, неприлично привлекая меня к себе за талию, коротко целует в губы и на этот раз обращается к маме. — А это моя Ари. Прошу любить и не обижать.

— Мы уже познакомились с твоей помощницей, — до боли знакомо закатывает глаза мама. — А обижать ты у нас мастер. Мне вашу Долинскую породу в этом не переплюнуть. И вообще, что мы тут стоим?! Я хочу кофе, — капризно произносит и скидывает пиджак на комод, оставаясь в легкой блузке без рукавов.

— Я сейчас, — говорю рассеянно. Практически бегу в комнату, отведенную для меня.