Предатель

— Скажи-ка мне, братец, чей Легион заперт в Великом Оке и вырождается до состояния червей, пока бог Перемен смеется в бесконечность? Скажи, чье материальное тело переломил об колено Леман Русс из-за того, что этот кто-то в последний момент решил все же не принимать кару, как подобает послушному сыну? Ты не стал драться, но не сдался и не покорился. Вместо этого ты впустую растратил свой Легион и труд всей своей жизни, совершив малодушную капитуляцию. Думаешь, моими действиями движет безумие? Посмотри на собственные прегрешения, лицемер. И посмотри на своих сынов, пока от них еще хоть что-то осталось.

Он покачал головой, наслаждаясь своей речью.

— Помяни мои слова, Магнус, если ты вскоре не начнешь действовать, твой Легион и то, над созданием чего ты так усердно трудился, обратится в прах.

— Мой Легион… — лицо Магнуса исказилось от нарастающей злости, — загнали в угол. Мои Тысяча Сынов погибли из-за твоего вероломства, из-за яда, который ты нашептал в уши Гора, чтобы начать это сумасшествие. Он утверждает, что это его восстание, однако мы оба знаем, что первое сердце, обратившееся к предательству, бьется в твоей груди.

Лоргар вновь рассмеялся с неподдельным удовольствием.

— Видишь? Вина всегда лежит на ком-то из нас, негодяев. Но никогда на тебе, заключившем неправильные сделки с теми богами, саму реальность которых ты отрицаешь!

Пергаменты на броне Лоргара затрепетали на внезапном ветру, вызванном гневом Магнуса. Несущий Слово продолжал спокойно стоять, и от его безмятежной улыбки у брата кипела кровь. Кожа чародея задрожала, под ней начали извиваться жуки, а на медной плоти заплясали колдовские молнии. Магнус пришел в движение, его тело складывалось из самого воздуха, образуясь из яда по ту сторону реальности. Злоба привела его к настоящему воплощению.

— Довольно, Лоргар.

Лоргар кивнул.

— Да. У меня нет желания обмениваться оскорблениями. Все мы совершаем ошибки, важно то, как мы справляемся с их последствиями, — он указал на окружавший флагман флот. Как обычно, корабли Пожирателей Миров отказались от построения армады ради более агрессивного штурма в авангарде. За прошедший после Исствана год Лоргар понемногу отказался от попыток сдерживать независимость XII Легиона. Их невозможно было обуздать, даже ради их же блага.

— Смотри, — произнес он.

— Не уверен, что хочу видеть, как два Легиона гибнут в небесах над Арматурой.

Лоргар не встречался с ним взглядом.

— Поверь мне, — сказал он. — Хоть раз, Магнус. Поверь. Через считанные минуты оба Легиона совершат высадку.

Несущий Слово прикрыл глаза и воздел руки — дирижер перед оркестром в краткие и напряженные мгновения, пока не грянула первая нота.

— Варп — это действительно песня, брат. Позволь исполнить тебе куплет.

Слово «флот» было не вполне верным. На самом деле в безмолвном небе к Арматуре с грохотом двигалась армада: многие дюжины кораблей, но при этом лишь малая доля мощи двух Легионов.

Арматура вращалась в сердце совершенной империи Жиллимана. Она не была ни самоцветом в короне, на что претендовал Макрагг, ни будущей столицей, в которую грозил превратиться Калт, однако имела такое же значение и гораздо большее население. Если свести весь Ультрамар к примитивной метафоре, то Макрагг был бьющимся сердцем звездного королевства, а Калт — его душой, символом сверкающего будущего, ныне преданным огню. Арматура являлась военным миром, который питал другие планеты, как костный мозг снабжает тело кровью. Она питала Легион рекрутами, питала пустоту возрождающимися в доках поврежденными кораблями, питала Империум надеждой, что крупнейший Легион вечно останется таковым. Даже если бы от XIII-го остался один-единственный воин, Легион продолжил бы жить, пока в ночи вращается Арматура.

Ее ближняя орбита служила домом громадным верфям, населенным тысячами и тысячами рабочих, сервиторов, архимехов, машинных провидцев, рабов, слуг и технографистов. Чтобы вновь вдыхать жизнь в огромные боевые корабли Империума, требовалась целая армия людей, и здесь изо всех сил трудилось несколько миллионов. Над спокойной планетой плыли орбитальные бастионы с соединенными платформами и пастями доков. Они, словно насекомыми, кишели челноками, подъемниками, погрузчиками и буксирами. Покрытые рубцами от Великого крестового похода имперские звездолеты, ковыляя, прибывали сюда, а спустя несколько месяцев уходили идеальными и возрожденными.

Сверху и по ту сторону верфи располагалось первое концентрическое кольцо пустотной обороны. Вооруженные спутники и орудийные платформы щетинились турелями, здесь же были зафиксированы отдельные посадочные палубы для боевых машин.

Дальше начиналась настоящая защита: замки в небесах, огромные станции-крепости, у которых имелись собственные комплекты истребителей, а целые парапеты были заняты плазменными батареями, лазерной бортовой артиллерией и системами лэнс-излучателей для уничтожения кораблей.