Предатель

– Но ты сам… Мне сказали, что ты тоже…

– Что это еще – тоже?

От грозного окрика Дон-Дон вздрогнул, как от удара, однако нашел в себе силы продолжить.

– Что ты тоже… бывший спец, сдававший товарищей. Хаммер, я знаю тут все закоулки, я покажу тебе, где можно спрятаться. За тебя обещано такое вознаграждение, что… Они не оставят тебя в покое, Хаммер. Ты предатель…

– Может, я и предатель, – задумчиво вздохнул человек. – Зато я не продаю мальчишек людоедам.

И, прежде чем Дон-Дон ответил, его свалили подсечкой под ноги. Он упал навзничь, подняв фонтан брызг. Вода хлынула ему в рот. Захлебываясь, он вскинул голову, стремясь побыстрее оказаться на поверхности. И не смог. Сверху его придавили железной рукой, прижав голову ко дну.

– Ты понял… – человек повторил его кличку, меняя первую букву, отчего слово получилось ругательством. – Я не продаю мальчишек людоедам.

Дон-Дон брыкался, пытаясь освободиться. Его голову намертво припечатало ко дну. Он пускал пузыри, и тогда крупная рябь на миг заслоняла от него склоненное лицо убийцы. Скуластого человека с белым шрамом между бровей.

20

Скальпирование практиковалось во многих частях Европы. Считалось, что вместе со скальпом к снявшему его переходят силы того, кому он принадлежал. Североамериканские индейцы обычно делали круговой надрез, снимая вместе с волосами лоскут кожи. Скальпы взрослых мужчин, к тому же, с ушами, ценились особо. Во время геноцида индейцев в Америке за такой скальп можно было выручить 20 долларов.

Сказать, что в его голове путались мысли, значило ничего не сказать. Дикарь возвращался, увешанный трофеями. Все называли его Хаммером. Но эта кличка не будила в нем воспоминаний. Все утверждали, что он спецагент, долгие годы работавший на некого Грифона и сдававший собратьев за вознаграждение – это также ничего ему не говорило. Вообще, все, что он узнал, Дикарь не соотносил с собой. Пусть болтают, что хотят. Он – Дикарь. Человек без прошлого, потерявший память и с каждым днем все менее стремящийся ее вернуть. Пусть все плохое остается во вчерашнем дне, а в настоящем он парень, умеющий дышать под водой, увлеченный темноволосой девушкой, в которой для него сосредоточен смысл жизни. И еще. Этот новый человек постарается сделать все, чтобы отправить к праотцам любого, покушающегося на его жизнь и на жизнь Киры. Таковы ближайшие планы, а долгосрочных прогнозов Дикарь не строил. Охота? Что же, он не против. Только пусть охотники приготовятся к тому, что им предстоит поменять статус на противоположный – добычи, обреченной на смерть.

Дикарь без происшествий одолел обратный путь. Даже крысы разбегались при его появлении. Давно остыл труп мужчины, снявшего растяжку. На белом лице темнели полосы. Лужа крови, в которой он лежал, подернулась пленкой. Мертвец проводил завистливым взглядом убийцу, перешагнувшего через него. В царстве белых муравьев установились тишина и покой. От здоровяка остался огромный кокон. Облепленный хитросплетением нитей – он приготовлен в качестве лакомства для матки, прячущей жирное брюхо в укромном закутке.

Чутко прислушиваясь к звукам, Дикарь спустился по лестнице и оказался в зале с бассейном. Там, где оставил Киру. С легким сердцем он ступил на мраморные плиты, представляя, с какой радостью прижмет к груди стройное, трепещущее в его объятиях тело.

– Кира, – негромко позвал он, удивляясь тому, что до сих пор не видит девушки.

Спустя секунду он увидел ее. И не одну. Девушку тащил за собой дюжий парень, прижимавший к хрупкому горлу остро отточенное лезвие.

– Не дергайся, Хаммер. Иначе ей конец.

От колонны отделился высокий человек. Шатен с короткой стрижкой, прямым носом и хищным взглядом глубоко посаженных глаз.

– И оружие на пол. Только спокойно, Хаммер. Я ведь могу наплевать на распоряжение начальства и доставить твой труп с простреленной башкой.

– В лоб.

– Что в лоб? – несколько опешил шатен.

– Прикажи бойцам стрелять в лоб. Если выстрелит тот, кто у меня за спиной, вряд ли удастся опознать мой труп. Начальство будет недовольно.

– Шутник, – сказали у него за спиной.

В ту же секунду на голову Дикаря обрушился удар, отправивший его в кромешный мрак.

* * *