Предатель. Дочь от любовницы (СИ)

Наконец, в дверь позвонили и я, подскочив с места, устремилась открывать с отчаянно колотящимся сердцем. На пороге обнаружились двое полицейских и, судя по их мрачному виду, я поняла, что они относятся к этому визиту совсем не так, как я могла на то рассчитывать. С другой стороны, мне то что? Пусть составляют протоколы и рассказывают сами, как мне поступить в этой ситуации.

— Проходите, — пригласила я их, указав в сторону кухни.

Из комнаты тотчас вышла свекровь. Одна. Увидев полицейских, улыбнулась насквозь фальшиво, а меня смерила крайне недовольным взглядом.

— Софочка уснула, потише, пожалуйста, — попросила она и прошествовала на кухню, как будто ее туда звали.

Я вздохнула — без наличия Елизаветы Николаевны, видимо, было не обойтись.

— Полицию вызывали… вы? — сказал капитан Свиридов, когда мы собрались на кухне за столом.

— Я, — кивнула на его вопрос. — Мне в парке подбросили ребенка…

— Отец которого — ваш муж, — хохотнул его напарник с какой-то мудреной фамилией, которую я даже не запомнила.

— Именно так! Отец Софочки — мой сын, Игорь Харламов. Он — начальник пожарной части, возможно, вы его знаете?

Я воззрилась на свекровь, не узнавая в ней ту женщину, которая была рядом семь лет. Неужели она притворялась все это время? Или показала свое истинное лицо только когда поняла, что стала бабушкой?

— Не знаю, — отрезал капитан и посмотрел на меня внимательно. — Вы можете рассказать все в подробностях? — спросил он меня.

Свекровь хотела вступить в беседу, но капитна смерил ее взглядом.

— Сейчас. Дайте мне секунду, — попросила я и метнулась за запиской и свидетельством о рождении.

Положив их перед полицейскими, я начала рассказ, стараясь, чтобы слова звучали четко и по делу:

— Я гуляла в парке, когда рядом со мной оказалась девушка. Она оставила коляску с ребенком, а когда я окрикнула ее и указала на это, попросту убежала. При младенце обнаружились свидетельство, где отцом указан мой муж, а еще записка, в которой говорится, что эта девочка — подарок для меня.

Свиридов изучал то, что я ему дала, со всем тщанием. Потом посмотрел на меня и спросил:

— Какова причина вызова полиции? Ваш муж сказал, что не знает этого ребенка?

Я почувствовала себя неуютно и окончательно глупо.

— Нет. Знает. Он признал дочь и сам зарегистрировал ее в органах ЗАГСа. Но ребенка подбросили! Я не умею обращаться с детьми! — начала я, но тут уже не выдержала свекровь.

— Научишься! Если Софочка не нужна родной матери, а ты никого родить не можешь — будь благодарна за то, что не останешься бездетной! Я научу тебя всему. Как пеленать, как кормить по часам! И перестань уже дергать занятых людей по пустякам. — Она повернулась к полицейским и сказала: — Я - бабушка этого младенчика. Игорь вот-вот вернется. Он — отец и с ним ребенку не грозит никакой опасности! Так что думаю, вы можете быть свободны.

— В смысле, свободны?! Пусть хоть кто-то разберется с тем, что младенцами разбрасываются направо и налево! Она мне его кинула, словно кость собаке! — начала я, но Елизавета Николаевна уже начала входить в раж:

— Нас там не было, сказать этого мы точно не можем! Но даже если та девочка ошиблась и поступила так, это не повод привлекать органы! У Софочки есть папа и бабушка. Мы позаботимся о малышке! Я сейчас же покажу вам паспорт, чтобы вы убедились, что я родственница моей девочке…

Она стала подниматься из-за стола, пока я сидела, что называется, обтекая. И понимая, что стоит только наряду полиции уехать, я соберу вещи и уйду. И пусть воспитывают Софочку сколько им влезет! Но только без моего участия!

— Я не думаю, что есть нужда в полицейском наряде, — огласил кухню громовой голос Игоря, который вернулся с пожара, и сам он появился на пороге — уставший и крайне злой.

2.3

Честно говоря, от прибытия мужа я испытала… облегчение. Потому что наконец-то эта катавасия могла и должна была завершиться. Или он заберет свою родню и уедет из квартиры (что станет самым благоприятным исходом), или же я возьму самое необходимое на первое время и поминайте, как звали. А зияющую рану в душе попробую залечить потом… когда-нибудь. Сейчас бы мне просто во всем этом выжить.

Капитан полиции, кажется, тоже испытывал те же самые чувства. А мать Харламова и вовсе приободрилась и смотрела на нас всех с видом победительницы. Мелькнула нехорошая догадка, что она знала о ребенке и наличии у Игоря любовницы. И не просто знала, но и была целиком и полностью за то, чтобы сын был с ними. Ну а получилось, как получилось.

— Капитан, можно тебя на секундочку? — спросил Харламов, не глядя на нас.

Их со Свиридовым взгляды встретились, и я невольно вздрогнула. За те годы, что мы с Игорем были вместе, я успела узнать мужа еще и с этой стороны. Подобные вопросы, которые касались общения с представителями правопорядка, он решал быстро. Не лебезил и не блеял, говорил четко и по делу.

— Ну, нет уж! — вступила я в разговор. — Мы тоже здесь все желаем послушать то, что ты хочешь сказать наедине.