Предатель их интересов

Благоев бьет Кротова ногой в живот. Толстяк корчится на коленях и вдруг снова бросается на Благоева с криком: «Удавлю, собака»! В его правой кисти маленький пистолет с глушителем. Благоев перехватывает кисть и разворачивает ствол пистолета на сто восемьдесят градусов. Раздается один глухой хлопок. Толстяк мягчает, как бы удивляется своему новому состоянию и тяжело падает на затылок, в кучу картона, раскинув руки, словно жирная лягушка. Все кончено, маленькая пуля пробила сердце.

Капитан небрежно закрывает теплый труп коробками и направляется наверх.

Спустя пару секунд раздался оглушительный взрыв. В этот момент Полковник Кротов выдавил из себя газы и свалился со своего роскошного дивана. Часы с кукушкой отбивали половину третьего ночи.

Алексей Крамаренко уснул только после трех ночи в своем загородном доме. Ему было душно. Он открыл форточку, мокрый ветерок забрался в комнату и притаился…

Я вытащил свой табельный пистолет, положил его на гранитный поребрик и осторожно спустился под мост. На меня смотрел Станислав Благоев, словно соляной столб, в полной темноте.

– Стас? Ты жив? Друг мой! Значит ты разделался с толстым ублюдком? – воскликнул я.

– Да, Алеша… – ответил сурово Благоев не открывая рта.

Маленький пистолет с глушителем Стас держал в левой руке, согнутой в локте и направленным стволом в меня.

– Не будь дураком. Я догадывался, что мы идем на охоту! Именно на тебя. Посмотри, я не одел бронежилет, – прошептал Крамаренко. – Стреляй, стреляй, в своего друга. Я прекрасно понимаю тебя! Я бы наверно так бы и сделал. Кстати, свою пушку я тоже оставил в конторе.

– Ты знал, что я жив? – нехотя поинтересовался Благоев.

Я рассмотрел на его лице свежий шрам, на левой стороне лица. Раньше его не было?

– Откуда, Стасик? Я только оплакивал тебя все эти два года. Вальдемар Кротов доложил на совещании, что ты перебежал к духам и видимо был казнен. Он всем так сказал: «Поделом предателю и по заслугам…»

– Я был в плену только год, а ты оплакивал меня все два?

Здесь Благоев заподозрил меня во лжи. Что же я говорю? Язык – мой враг. Я лгу, а что делать, сказать правду и получить пулю?

– Ну, что ты Стас, как ты можешь? Ну, оговорился я, – улыбается Алексей и с опаской поглядывает на отверстие в глушителе пистолета.

– Значит, ты поверил, что я предатель? – произнес грустно Благоев.

– Нет, я что, последний осел? Я еще не выжил из ума! Стас! Но, ты же сам тогда отказался выполнить распоряжение начальника внешней разведки!

– Устное распоряжение? Которое я поставил под сомнение, имел на это право.

– Почему? Почему. – Майор словно спрашивал самого себя.

– Потому, что я не мог доверять связному, который порол откровенную лажу и провокацию. Я не мог допустить, что одну из наших групп уничтожат. Все как написано в инструкциях, – жестко, не торопясь, ответил Благоев.

– От чьего имени действовал связной? – заинтересовался я – Крамаренко.

– Ты не в курсе, майор? – Стас приготовился стрелять.

– Кто, этот человек, Стас? – испугано спрашивает Крамаренко.

– Изволь, Иннокентий Шевалье, банкир приближенный к кабинету министров и к службе тотального контроля. Это он придумал переименовать ФСБ в ФСТК, за собственными гражданами устроили электронную слежку. Додумались, упыри.

– Стасик, ну кто тебе это наговорил? Ребята из ЦРУ, ты теперь им веришь?

– Это его нефтяные вышки. Он их купил, или ему их подарил президент Сирии? А мои ребята должны были погибнуть за интересы этой сволочи? Вернуть вышки под контроль Шевалье, отжать у американских вояк.

– Откуда эти фантастические сведения? Откуда ты узнал про тотальный контроль? Этой службе всего-то полгода? – равнодушно спрашивает Крамаренко.

– Из надежных источников! – грубо отвечает Благоев.

– Вот видишь, Стас. Это могли рассказать тебе только твои американцы. Видимо тогда Кротову и приказали слить тебя. За превышение полномочий, вернее невыполнение прямого приказа. Ты скомкал чей-то план! Оперативную разработку нашего штаба! Как же так, Стас? Мы же маленькие люди! Младшие офицеры, козявки! Да-да. Кротов сделал вывод, что ты работаешь на бородатых или ЦРУ. Нефтеносный район, тогда заняли террористы. А господин Шевалье остался с носом. И всему виной, ты, гуманный ты наш!

Я опустил голову и начал ходить по кругу, словно укушенный мухой, ссутулился и не смотрел на Благоева.

– Да, Кротов это умел. За сколько вы меня продали? Рассказывай коммерсант чертов.

– Не знаю, я почти ничего не знаю! – Крамаренко обхватил свои уши и стал растирать виски. – Проклятая мигрень!

– Мигрень прекрасно лечится, одна пуля и все, Алексей…

– Не надо, Стас, не бери грех… Ты уже труп, теперь и меня тянешь за собой?

– Как там Мария? Ты заходил к ней? – переключает тему Стас.

– Да, вначале часто, потом реже. Был вчера. Она снова пила красное вино. Она пристрастилась к вину! Твоя жена…

– Вино? А ты с ней пил? – Благоев улыбается мне в лицо.

– Пил, немного, и сразу же ушел. Она верная жена, брат!

– Ладно, иди. Постарайся не болтать, что видел меня. Эй, друг, хотя бы до утра! Потом можешь болтать…