Предатель их интересов

– Да! Нереально! – округлил глаза майор. – Значит такого не будет.

– Если твой агент врет, хана ему и тебе тоже! Усек? Порву к чертям, вас никто искать и не будет…

– Так точно! Уже ищу. Я из него душу вытряхну! За вас, патрон.

– Давай, принеси мне его мозги, или свои неси сразу…

– Где-то был его телефон… Пойду отлеживаться…

– Завтра с утра с результатом ко мне…

– Есть! Кладу трубку.

Глава II. Жена разведчика

И не знала жена героя плакать ей или смеяться, увидев мужа среди живых, а не мертвых и без головы. «Надолго ли», – подумала она и заплакала.

Пока еще молодая и привлекательная брюнетка, по обыкновению скучала дома одна в шикарной трехкомнатной квартире в историческом центре Москвы на Поварской улице. Она, утонченная брюнетка, или может темноволосая шатенка, в самом расцвете своей женской красоты. Женщина слушает легкую инструментальную музыку. Крутится заезженная виниловая пластинка, та самая, что подарил ей муж в их медовый месяц. Иголка слегка царапает заезженные дорожки. Назвать это грустью, пожалуй, нельзя, она медленно умирает, позволяя своему плачущему сердцу биться все тише и легче. Она раздевается, халат мягко падает на паркет. Она смотрит на себя в вертикальное ростовое зеркало, изучает груди, гладит себя по бедрам, грустно улыбается и проходит в ванную комнату. «Отпусти грусть, у меня сын и ради него мне надо пытаться жить. Если мужа уже нет, то как понимать его слова, что его невозможно убить, просто невозможно. Хитрый мой разведчик, которого я не смогла отговорить от крайней командировки. Проклятый долг офицера, который не нужен в этой стране никому, кроме того, кто этот долг выполняет до последней капли крови, до погибели и забвения».

Приняв контрастный душ, она выходит, в короткой майке на голое тело. Открывает новую бутылку красного вина и наливает себе и еще немного во второй бокал. На комоде стоит фотография мужа, Станислава Благоева, в парадной форме старшего лейтенанта ГРУ.

– Ты обещал мне, не больше двух лет! – она жалобно обращается к его фотопортрету. – Через несколько часов наступит утро и они, эти два безумных года растворятся и уйдут в прошлое. Что же мне делать, дорогой мой друг, ждать еще два? А если я не смогу? Я уже не могу. Если бы ты знал, как хочется иногда выйти с балкона в открытое небо, но я клялась тебе, что не сделаю этого никогда, ради себя и ради нашего сына.

– Я почти рядом, любимая. Сохраняй хладнокровие… – отвечает портрет мужа.

– Даже так? Не ожидала, если ты обманул меня, смотри, пожалеешь! – нервно смеется она. – Похоже, я схожу с ума. Мамочка моя…

Неожиданно и резко зазвонил старый служебный телефон. Тот старый серый аппарат, который частенько звонил Стасу и вызывал его на службу, как и два года назад, когда Стас отправился в Сирию и больше не вернулся. Она вздрогнула от испуга и подошла к аппарату, а настойчивый аппарат продолжал звонить. Она проглотила слюну и подняла трубку.

– Алло! Кто это? Алексей, но я же просила вас… Что? Вы, но зачем звоните мне ночью, я уже спала. Хорошо, я приду. Мне уже все равно кто вы…

Она бросает трубку, мечется по квартире, пытаясь найти нижнее белье, которое ей дарил два года назад муж.

Она выбегает на улицу в легком платье и босоножках, идет нервно оборачиваясь по сторонам. Пустые переулки отзываются эхом ее каблуков. Нет даже бездомного пса, все живое попряталось в щели и в свои уютные норы. Мужчина в сером плаще и черной шляпе, спокойно и неслышно движется за ней. Убедившись, что за ним нет хвоста, он догоняет ее, разворачивает к себе и заключает в объятия. Она не сопротивляется, словно перед ангелом провидения, плачет и целует его. Они страстно целуются, она смотрит на него и не верит своим глазам. Теребит его волосы и прячет лицо на его груди.

– Ты поседел, щетина на подбородке почти вся белая. Пойдем домой! Здесь холодно, зачем ты вызвал меня на улицу? Зачем?

– Машенька, моя дорогая! Это вынужденная мера, для них я не существую. Теперь мне нужно доказать, что я живой. Но не сразу…

– О боже, я так и знала. Я не скажу им, что видела тебя, пусть они хоть жарят меня на костре. Мне снилось, что тебе конец, почти конец. Потом приходил твой начальник и сказал, что тебя больше нет. Совал мне в лицо какие-то бумаги, чтобы я подписала их. Я выгнала его, бросила в него туфли.

– Потом, все потом! Правильно, ничего не подписывай… Где наш сын? – с тревогой спрашивает мужчина.

– Учится, в этом году заканчивает первый курс театрального колледжа, дома бывает редко, то у деда, то у своей девочки. Он уже вырос без тебя… Окреп, наш малыш…

– Это хорошо, – облегченно улыбается Стас. – Нам, мужчинам, нельзя терять времени. Пойдем, вот здесь нас никто не увидит.

Благоев увлекает жену в темный и узкий переулок, они страстно целуются, с трудом справляются со своей страстью, но вынужденно расцепляют объятия.

– Эта ночь мне напомнила ночь Спартака, я читала роман без тебя…