Предатель, не забирай сына!

Лучше бы он меня ударил. Он так четко продемонстрировал отчуждение, что я вся покрылась коркой льда. Мой когда-то любящий муж походил на неживую статую без чувств.

– Наш сын ведь здесь, в боксе? – вытолкнула из себя слабо, с надеждой.

Ответом мне было молчание. Только в глазах зажегся огонек злобы, а губы мужа крепко сжались.

В этот момент вмешалась Кристина, жалобно постанывая, и протягивала руку, всем видом показывая, что ей плохо.

– Илья, помоги мне. Я не знаю, что нашло на твою жену. Я просто выразила ей соболезнования, что такое произошло с вашим сыном, а она как ненормальная меня во всем обвинила.

Ее жалобному голосу могла позавидовать любая оскароносная актриса.

– Но я же не виновата, Илюш. Помоги мне встать.

Голос у нее был излишне приторный, и я вся сжалась, когда мой муж, мой Илья, подошел к ней, взял на руки и посадил на скамью.

Вот как? Ее, значит, он может трогать, а меня нет? Я же для него словно прокаженная…

Мне бы двинуться с места, но я сидела как прибитая, а внутренности кто-то прокручивал через мясорубку. Смотрела на их сюсюканья, надеясь, что меня не вырвет собственным желудком.

– Илюш, я правда не хотела, чтобы она узнала всё это вот так. Что у нас сыночек здоровенький родился, а у нее, такое горе, больной. Но разве ж я не могу порадоваться нашему ребеночку и привести тебя к боксу посмотреть на него? Я его же только-только с кормления сама принесла сюда. Прости-прости, я такая чувствительная в последнее время. Прости, это моя вина, что Ульяна всё вот так узнала.

Она продолжала щебетать, а Илья стоял молча, глядя при этом на бокс справа от себя. Я повернула голову туда и стала больными глазами смотреть на младенцев, гадая, какой из них его и Кристины. С маниакальным любопытством хотела увидеть плод измены.

– Это правда? – сглотнув, всё же спросила. – Кристина родила от тебя ребенка этой ночью? Ты ведь единственный отец Титов на всю больницу?

Я нервно хохотнула, чувствуя, как сдавливает грудную клетку, и тяжело задышала от того, как резко на меня нахлынули эмоции. Катастрофически не хватало воздуха.

– Теперь ты знаешь, Ульяна. Я хотел сам тебе сказать, но теперь в этом нет нужды.

Его острый, словно бритва, взгляд полоснул меня, заставляя поежиться, и я вся сжалась, понимая, как сильно отрава Кристины пролезла ему в кровь.

Он признал свою измену. Признал ребенка. И вел себя так, будто всё это в порядке вещей. В порядке вещей раскатать меня танком прямо при ней.

– Больше нет нужды? – тихо пробормотала, повторяя за ним. – О чем ты, Илья?

– Теперь ты знаешь, что наши дети родились в один день, – с сарказмом усмехнулся он, словно эта правда доставляла ему садистское удовольствие.

– Зачем ты это постоянно повторяешь? Ты подозреваешь, что я тебе изменя…

Я не договорила, мой голос потонул в громком стоне Кристины.

– Что-то не так, – закричала она, хватаясь за живот. – Позови врача, дорогой, у меня тянет низ живота, между ног липко. Надеюсь, что ничего серьезного.

В этот момент Илья оглянулся по сторонам и, наконец, увидел за моей спиной медсестру, которая как раз подошла ко мне и схватилась за ручки коляски сзади.

– Вы не могли бы разойтись по палатам, роженицы? – упрекнула она нас, намекая на то, что мы устроили сцену прямо в коридоре. – В роддоме должна быть тишина. Вы мешаете другим мамочкам.

– Наш сын, Илья… Возьми его, позаботься о нем, если меня не спасут…

Медсестра куда-то убежала, а после вернулась со своей помощницей, которые помогли стонущей Кристине забраться на каталку.

Девушки занимались любовницей моего мужа, а сами бросали на него взгляды с упреком, одна из них жалостливо улыбнулась мне.

А я, не в силах больше выдержать этот ужас, покатилась в сторону реанимации.

Я сама. Я доберусь до своего сыночка сама.

Я должна увидеть своего малыша. Я не изменяла Илье.

Даже помыслить об этом не могла. Так что я не сомневалась, что там наш ребенок. Но с ним что-то не так. Сердце заболело, душа рвалась к маленькому комочку, который исторгло мое тело. Этот момент я не забуду никогда.

Боль опоясывала тело, я долго не могла родить, тужилась, врачи носились вокруг меня, что-то вкалывали. Просили правильно дышать.

Жалобный писк, как у котенка, оповестил о том, что наш с Ильей сын пришел в этот мир, и только тогда я отключилась.

А теперь все силы бросила на то, чтобы добраться до него.

Встала. Откуда-то взяла ресурс, чтобы подняться. Шатаясь, открыла двери реанимации.

Перед глазами простиралась палата с множеством приборов и датчиков.

И там я увидела своего малыша. Он лежал в инкубаторе, опутанный проводками. Голенький, крошечный, такой несчастный и одинокий.

Мой маленький мальчик, которому так нужна была мама.

Как оказалась возле инкубатора, сама не поняла. Только впилась глазами в синеватое тело, а потом глаза заволокло слезами.

Боже мой, что же с ним? Почему в лучшей больнице города никто из персонала не стоит со мной рядом и не рассказывает мне, что случилось с моим малышом?

А потом сзади раздались шаги.

Я обмерла. В стекле инкубатора увидела силуэт Ильи.

Зачем он пришел?

Глава 5