Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

Рома задержал мою руку в своей чуть дольше или это только показалось? Качнув головой, я широко улыбнулась.

— Мир.

Поймала взгляд голубых глаз мужчины. В них горел огонь, они держали и не отпускали.

— Извини… Я просто вспоминал о том, как долго мечтал, чтоб ты позволила проводить тебя домой, Женя. И еще…

Он шагнул вплотную и поцеловал меня. Зарылся пальцами в волосы на затылке, не давая отстраниться, ворвался языком в рот и толкнул им мой. Сплелся с ним в жадном порыве ощутить вкус, насладиться им.

Сожрать…

Я чувствовала его голод. Дикий напор, сметающий все на своем пути и заставляющий кружиться голову. Забирающий дыхание. Разум. Наполняющий необузданным, как лесной пожар, притяжением…

Замычав, я уперлась в мускулистые плечи и Рома сразу же отпустил. Отшатнулся, шокировано глядя на меня, словно не мог поверить в то, что только что сделал.

— Женя…

— Какого черта ты творишь? — задыхаясь крикнула я.

— Извини, я просто… Поддался чувствам…

— Чувствам?! Каким, мать твою, чувствам, Рома? К своей девушке? Господи… Я думала, ты не такой. А вы все одинаковые!

Из глаз брызнули слезы. По себе, по той его девчонке… Как ее? Полина? Она же любит его. А он… А он целуется со мной, “поддавшись чувствам”.

— Жень, прости, — он попытался взять меня за руку, но я ее оттолкнула.

— Не трогай меня, понял? И никогда больше не приближайся.

Кое-как нащупав в сумке ключи, я открыла дверь и, влетев в парадное, захлопнула ее. Задыхаясь, прислонилась к холодной металлической поверхности. По щекам текли слезы. Злые, отчаянные слезы.

Господи… Ну почему все они такие? А я? Я, получается, сама не лучше…

— Ты-то здесь причем? — пробормотала себе под нос. — Это не ты его поцеловала, а он тебя.

Но вот ужин был ошибкой. И прогулка. И обмен воспоминаниями о школьных годах. И прочая болтовня… И этот букет пионов.

Я поднялась на свой этаж, зашла в квартиру. Когда доставала из сумки телефон, увидела кучу пропущенных звонков и сообщений. Забыла включить звук, когда уходила с работы.

Мама. Папа. Брат… Странно, что последний не ждал у парадного. Вот бы ситуация была…

Аля. Лора. Яшин…

Разувшись, я позвонила маме.

— Женечка, слава Богу! Что случилось? Где ты? Мы тут уже места себе не находим! Куда ты пропала? Почему трубку не берешь!

— Мам, прости. Я звук забыла включить. Прости, пожалуйста. Я встречалась с Яшиным насчет развода, я же говорил Вадику…

— И что? Что он сказал? Чем закончилось заседание?

— Нас развели, мам. Ну и квартира эта чертова пополам будет. Свечкоренко мне выплатить пятьдесят процентов должен за три месяца…

— Вот это да! Андрей, Андрей, все получилось! — крикнула в сторону мама.

— Дай сюда трубку, — услышала я папин голос. — Женя?

— Пап, извини, что не брала трубку, — затараторила я.

— Ладно. С разводом что?

— Все. Все, как я и хотела.

— Ну, Яшин этот молодец, надо сказать. Что там по гонорару? Если нужно, ты знаешь, что я дам…

Гонорар. Меня как кипятком окатило. О нем за вечер не было сказано ни слова.

— Нет. Нет, пап, не нужно! Мне хватит…

— Смотри мне. У тебя точно все в порядке? Может к Вадьке с Лорой зайдешь?

— Да нет, все хорошо, папа. Поздно уже, куда заходить? Я сейчас напишу им, извинюсь тоже, что заставила волноваться…

— Ладно, дочка, — в небрежном тоне было беспокойство и забота. — Ты только… Не расстраивайся…

— Я и не расстраиваюсь, папа. Честное слово. Извините меня еще раз. Завтра поговорим, хорошо?

Попрощавшись с папой, я набрала Вадика. Терпеливо выслушав справедливую ругань за то что пропала, сообщила новости и, получив обещание “ляща” завтра утром перед работой, распрощалась.

Душ. Горячая вода, чтоб прогнать нервную дрожь из тела. Потом чашка чая. Сна ни в одном глазу, слишком перевозбуждена нервная система. Завернувшись в шелковый халат, я вышла на балкон. Полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Ветерок приятно овевал, теребил мокрые волосы, которые я, промокнув полотенцем, оставила лежать на плечах. Некрасиво, как гнездо на голове какое-то, но какая разница?

Я же одна. Никто не увидит. Да и даже в ином случае… Вечно идеальная укладка и все остальное ничего не изменили и ни на что не повлияли.

Сердцу не прикажешь.

Черт, нужно будет завтра написать Роме насчет гонорара. Как я могла забыть об этом? Как я могла вообще сегодня вести себя так, словно у нас было…

— Ты заплатишь ему за работу, а потом вы больше не увидитесь, — пробормотала я в темноту. — И ни в чем ты не виновата. Если кто и виноват, то только он.

Я думала, что Рома хороший парень. Ошибалась. Все они одинаковые.

Роман

К своей машине он брел пешком. Полина наяривала и наяривала. Он не отвечал. Не хотел с ней, не хотел к ней и понимал, как сильно виноват и это выворачивало наизнанку. Он Полине никогда не изменял. И вообще презирал тех, кто на такое способен. А теперь, выходит, фактически стал одним из таких…

Потому, что Женя вернулась в его жизнь. Самим фактом своего присутствия показала — ничего не изменилось и не перегорело. И никому ее не заменить. Бред? Ах, если бы.