Предатель. Ты не узнаешь о сыне

- Андрей Владимирович, здравствуйте, - с наигранной хрипотцой отвечаю я, делая вид, что заболела. - Я дико перед вами извиняюсь, но завтра на работу выйти никак не смогу. Я сильно заболела, температура высокая. Даже с постели с трудом встаю.

- Плохо, - вздыхает он. - Но я все понимаю. Лечись, конечно, отдыхай. Тебе няню удалось выбрать? Будет кому посидеть с ребенком, пока ты болеешь?

- Да, няню нашла, но я отменю ее приход. Со мной сестра посидит, так что за меня не волнуйтесь.

- Хорошо. Выздоравливай и сразу звони мне, хорошо?

- Конечно, Андрей Владимирович. Спасибо за понимание!

Кладу трубку и следом пишу сообщение няне с извинениями и той же информацией, которую сообщила Усманову. Ваня тем временем уже весь искрутился, и я вспоминаю, что давно не меняла ему памперс. К счастью, в сумке у меня есть два запасных, но надолго их все равно не хватит.

Подмываю сына, переодеваю, и сразу передо мной появляется счастливый карапуз. Как мало ему пока для счастья надо!

Пытаюсь придумать, что делать дальше. Без ноутбука я теперь даже удаленно работать не смогу. Да что там ноутбук! У меня даже элементарно нет сменной одежды и памперсов для ребенка! И, недолго думая, я звоню сестре, рассчитывая на ее помощь. Понимаю, что уже задергала ее в последние дни, но рассчитывать мне больше не на кого.

Вот только дозвониться до нее у меня никак не получается, а вскоре она мне присылает сообщение, в котором пишет, что ее положили на сохранение, и говорить она сейчас не может.

Мой последний план с треском провалился, но сейчас меня больше огорчает не это, а состояние сестры. Не представляю даже, как ей сейчас плохо и страшно, она ведь так ждала этого малыша, а теперь на грани того, чтобы его потерять.

Прижав к себе Ваню, наблюдаю за тем, как он засыпает. Его ангельское личико меня немного успокаивает, и я незаметно задремываю вместе с ним.

Просыпаюсь от плача сына, когда за окном уже темнеет, и прикладываю его к груди. Почти весь день он без прикорма и, конечно, сильно проголодался. Да и я сама за целый день ничего не ела, поэтому заказываю ужин в номер, чтобы лишний раз не высовываться.

Вскоре в мою дверь стучат и раздается женский голос:

- Доставка ужина!

Подпираю Ваню подушкой, чтобы этот вертлявый мальчуган не свалился, пока меня не будет рядом, и иду к двери. Но, открыв ее, просто столбенею от ужаса: рядом с девушкой, что перепугано смотрит на меня, стоит Радов…

Каким-то чудом успеваю среагировать и захлопываю дверь. Почти захлопываю… В последний миг, когда уже должен раздаться щелчок замка, я чувствую сопротивление с обратной стороны. Наваливаюсь всем весом, давлю руками, уперевшись носками в пол, но подошва скользит по полу, и я медленно отъезжаю в сторонку вместе с дверью.

Снова я провалила план. Но как? Как он узнал, что я здесь? Я ведь была так осторожна! Видимо, от этого человека можно скрыться лишь под землей, да и оттуда наверняка достанет.

- Набегалась? - со злым прищуром спрашивает Радов, войдя в номер и захлопнув за собой дверь.

Под его пристальным взглядом становится зябко, и я обнимаю себя руками, желая почувствовать себя в безопасности, которой уже не будет.

- На что ты рассчитывала вообще? - хмыкает он.

- Что смогу защитить своего сына от тебя, - честно отвечаю я.

- Защитить? От родного отца? - усмехается он.

- Ты ему не отец! - в который раз за сегодня произношу я, хотя уже нет никакого смысла отпираться, ведь уже через несколько дней Радов получит официальное заключение о том, что является биологическим отцом Вани.

- Если бы это было правдой, то ты не сбежала бы из клиники через окно, - рычит он, наступая на меня. - Но ты лишний раз доказала, что я прав.

Нервно сглатываю и поджимаю губы, испытывая жуткое разочарование. Да, проще уже сказать Радову о сыне, но где-то в глубине души по-прежнему остается крохотная надежда на то, что нам все еще удастся сбежать. А если я прямо сейчас во всем признаюсь, то окончательно обреку себя на провал.

- Я сбежала потому… - едва успеваю произнести, как вдруг Радов резко подается вперед, но вовсе не в мою сторону.

А когда поворачиваю голову, вижу, что он держит Ваню вверх тормашками, и сын начинает плакать.

- Смотреть надо за ребенком. Он чуть не упал, - цедит Радов, и я тут же забираю Ваню из его рук. - Если бы я сейчас не оказался здесь…

- Если бы ты не оказался здесь, - перебиваю его, - То я бы спокойно следила за сыном, и он не попытался бы упасть. - Ты только беды нам приносишь. Оставь уже нас!

- Довольно! - рявкает Радов, и я вздрагиваю, зато Ваня на удивление замолкает.

Видимо, сынок в таком же шоке, как и я, раз даже звука не может издать.

- Я даю тебе последнюю возможность поехать сейчас с сыном и находиться вместе с ним до тех пор, пока не придет результат теста, - чеканит Радов. - Но если еще раз попытаешься сбежать, то я обещаю - сына ты вообще больше не увидишь.

-Какая же ты сволочь, - на эмоциях произношу я и швыряю свои вещи в сумку, второй рукой удерживая сына. - Все должно быть так, как хочешь ты. И плевать тебе на то, что это за гранью человечности.