Предатель. Ты не узнаешь о сыне

- Ты сам себя дурачишь! - не отступаю от своего. - Сам придумал себе что-то и веришь в это. Ваня не твой сын, Рома! Не твой!

- И что же ты не живешь вместе с Усмановым, если это его ребенок? - победно усмехается Радов.

Нервно сглатываю, понимая, что меня почти раскусили, а мой план близок к провалу.

- Он специально скрывает свое отцовство от таких, как ты, - фыркаю я. - Чтобы никто не навредил нашему сыну. Ваш бизнес слишком кровожаден, и в нем не жалеют даже детей.

- Я бы никогда даже не подумал вредить конкуренту через его семью, - чеканит он. - А вот Усманов - легко. Ты, видимо, еще не понимаешь, с кем я связалась.

- Он отец моего сына, и тебя вообще не должно волновать, с кем я связалась. Отпусти нас и не создавай ни себе, ни нам проблем. Обещаю, я ничего не расскажу Андрею о произошедшем, если ты сейчас одумаешься. Не совершай ошибку.

Радов ничего не отвечает, и во мне зарождается. Может, я все же смогла убедить его в том, что Ваня не его сын?

- Просто отпусти нас, прошу, - вновь повторяю я, пытаясь додавить Радова до принятия решения.

Но он по-прежнему молчит, отвернувшись к окну. А через несколько минут автомобиль останавливается возле медицинской лаборатории, и Радов, наконец, произносит:

- Ты не очень убедительна, Соня. И тест мы все равно сделаем. Но если окажется, что я ошибся, а это в принципе невозможно, то я оставлю тебя навсегда.

С этими словами Радов выходит из машины, обходит ее и открывает мне дверь.

Крепче прижимаю сына к груди и выхожу. Меня шатает, а ноги подкашиваются. Что мне делать теперь? Ведь Ваня - его сын, и тест это покажет. Надеяться на лабораторную ошибку? Очень глупо и почти нереально. Прямо сейчас убежать? Тоже не выйдет, меня нагонят быстрее, чем я успею добежать до соседней улицы.

Остается только попробовать договориться с сотрудником, который будет брать биоматериал. Может, он сжалится надо мной, если я предложу приличную сумму денег? Наличных, правда, у меня сейчас нет, только деньги на карте, и их не так много. Но я готова отдать все до копейки, лишь бы Радов оставил нас в покое!

Заходим в лабораторию, и я сажусь в кресло, пока Радов договаривается о тесте. Бегло оглядываю помещение, надеясь ускользнуть через какой-нибудь другой выход, но лишь огорчаюсь - дверь здесь только одна, а прямо за ней стоят охранники Радова.

- Тест будет готов через четыре дня, так что будешь это время с сыном жить в моем доме, чтобы никуда не сбежала, - грозно произносит Радов, подойдя ко мне.

Меня переполняет возмущение, но я даже не успеваю ничего возразить, как нас приглашают в кабинет для проведения теста.

- Иди, а мы после тебя зайдем. Не будем толпиться, - обращаюсь я к Радову, ведь если мы будем в кабинете вместе, то я уж точно не смогу ни о чем договориться.

- Заходи, - твердо произносит он и кладет тяжелую ладонь мне на талию, направляя в кабинет.

Ну все. План провалился. Теперь остается надеяться только на ложный результат теста. Пусть так и случиться, пожалуйста!

Женщина-лаборант берет у Радова мазок из ротовой полости, убирает в специальную колбу, закрыв ее крышкой, а затем подходит к Ване.

- Ну-ка, открой ротик, - с игривой улыбкой произносит она, а затем демонстративно открывает свой рот, чтобы Ваня последовал ее примеру.

Но сынок непреклонен, и женщине приходится взять мазок силой, отчего Ваня пускается в плач.

- Ну-ну, тише, - пытаюсь успокоить его, покачивая на руках, но он весь изворачивается и продолжает плакать. - Это ведь было совсем не больно. Не расстраивайся так, пожалуйста.

Хочется и самой зарыдать вместе с сыном, но я держусь. Быстро выхожу из кабинета, взглядом нахожу уборную и иду прямиком туда.

- Куда ты собралась? - хватает меня за руку Радов, останавливая.

- Хочу покормить Ваню, чтобы он успокоился после твоей идиотской приходи, - фыркаю я.

- Подожди, сейчас я попрошу выделить тебе кабинет, где вам будет удобно…

- Не нужно никого просить, на это нужно время, а Ваня уже в истерике, - недовольно отвечаю я и снова направляюсь к уборной, и на этот раз Радов меня уже не останавливает.

Захожу внутрь, запираюсь и прикладываю сына к груди. Причмокивая, он начинает сосать молоко и всхлипывает.

- Бедный мой. Издевались над тобой, да? - жалобно протягиваю я и оглаживаю голову сына. - Мой маленький сладкий котик. Не бойся, я ни за что не отдам тебя этому ужасному дяде.

Вскидываю голову кверху и тяжело вздыхаю, из последних сил сдерживая слезы. Сейчас Радов отвезет нас в свой дом. А что дальше? Дождется результата, а потом выкинет меня прочь? И, кстати, что на это вообще скажет его жена? Он ведь не развелся? Надеюсь, что нет, и тогда хотя бы она его сможет образумить.

Глава 8

Пытаюсь придумать еще хоть какой-то выход из ситуации, и вдруг взгляд падает на окно, приоткрытое на проветривание. Делаю несколько шагов вперед, отодвигаю штору и смотрю вниз. Первый этаж, до земли не так уж и далеко, да еще и баки для отходов стоят прямо под окном. Надеюсь, они выдержат мой вес…