Предатели Гора

— Хм, Ты слишком соблазнительна, чтобы оставить тебя, — усмехнулся я.

Она уставилась на меня диким взглядом, в котором тут же появился радостный блеск.

— Точно, — кивнул я.

Она засмеялась и улыбнулась мне сквозь слезы.

— Я рада, что господин доволен мной, — прошептала моя сокамерница.

— Где это Ты умудрилась услышать подобную фразу? — полюбопытствовал я.

— Как-то раз подслушала, как рабыня говорила со своим владельцем, — улыбнулась Клодия.

— И что же Ты сделала потом? — спросил я.

— Убежал домой, бросилась на кровать, била по ней кулаками, плакала и извивалась в расстройстве, — призналась женщина.

— Надеюсь, Ты понимаешь, что эти слова подходят для тебя, — заметил я.

— Я понимаю! — закивала она. — Я знаю!

Я заглянул в кошелек стражника, который теперь носил на своем поясе. Как я и надеялся, там нашлась корка хлеба. Где еще можно было хранить такое богатство в Форпосте Ара в эти дни? Это могла быть его заначка на черный день, или дневная порция. Я не сомневался, что для него эта корка хлеба стоила дороже золота. Я отдал хлеб Клодии, и она, благодарно глядя мне в глаза, с жадностью затолкала его себе в рот.

— Загляни в кошельки тех двоих, — велел я. — У них тоже может быть немного еды. Если найдешь, ешь, не стесняйся. Потом, присоединяйся ко мне.

Клодия не заставила просить себя дважды и бросилась к куче соломы под которой лежали охранники. Мне понравилось то, с какой живостью она выполняла мое распоряжение. Похоже, она и вправду, внезапно, стала другим человеком. Я же отошел к стене где раскинув ноги в стороны и прикрыв голова руками лежала наша надзирательница. Услышав, что я встал рядом с ней, девушка не замедлила развести ноги еще шире, в результате чего ее искусно подрезанная юбка сползла на бедра. Вынужден был признать, что икры и лодыжки у нее были просто превосходные.

— Здесь есть еда, — радостно воскликнула Клодия из угла.

— Хорошо, — отозвался я. — Съешь.

Она торопливо запихнула кусок хлеба в рот, давясь им, словно превратилась в голодное жадное маленькое животное. Скорее даже она питалась с рвением полуголодной рабыни.

— Сведи ноги, — приказал я, глядя вниз на надзирательницу, — руки вытяни по бокам, ладонями вверх.

Как только девушка выполнила мою команду, я присел рядом с ней. Она тревожно дернулась, но позы не изменила.

— Эти тряпки, несомненно, скроены таким способом, чтобы их легко было сбросить с себя, не так ли? — осведомился я.

Надзирательница буркнула что-то гневное и непроизвольно дернулась. В любом случае, ее платья я пока не касался. Зато сдернул с нее тюрбан, о котором я изначально подумал, что он предназначен, чтобы прикрыть остриженную налысо голову.

— Ой! — взвизгнула девушка.

— Ух-ты! — опешил я, к своему удивлению обнаружив, что ее волосы, выпавшие из-под тюрбана, рассыпались ниже плеч.

— Ого, — выдохнула Леди Клодия, заинтересовавшись происходящим, подошедшая ко мне, с коркой хлеба в руке.

— Да, — протянул я. — А волосы-то не сострижены.

Надзирательница сердито дернулась.

— Насколько я помню, — сказал я, обращаясь к Леди Клодии, — Ты тоже не захотела постричься.

— Нет, — улыбаясь, ответила та. — Я была слишком тщеславна, и слишком гордилась ими. Мне казалось, что они слишком красивы, и мне не хотелось походить на одну из тех девок, которые носят воду на карьере, или работают на мануфактуре или в жаркой прачечной. Я решила, что пусть другие женщины жертвуют своими волосами, а не я. Правда, когда меня поймали на стене, волос я лишилась мгновенно.

— Тогда это уже было наказанием, — заметил я.

— Несомненно, — согласилась Клодия, — кроме того, у города была потребность в тросах для катапульт.

— Как тебя зовут, пленница? — спросил я нашу бывшую надзирательницу.

— Пленница? — попыталась возмутиться она.

— Даже не сомневайся, — заверил ее я.

— Публия, — представилась девушка.

— Ты свободная? — решил уточнить я.

— Конечно! — ответила она возмущенно.

— Ты уж прости меня, — усмехнулся я, — но наиболее распространенные места клеймения прикрыты этими тряпками.

Девушка опять дернулась.

— Как Ты думаешь, — обратился я к Клодии, — побуждения Леди Публии, касательно ее волос, были такие же как и у тебя?

— Думаю, что да, — с набитым ртом проговорила женщина, только что запихнувшая в рот остатки хлеба.

— И Ты абсолютно правильно думаешь, — заверил ее я, — но, подозреваю, что в ее случае, была еще одна причина, до которой Ты не додумалась.

— Какая же? — сразу заинтересовалась Клодия.

Но я уже обернулся к нашей лежащей ничком пленнице и спросил:

— Из какой Ты касты?

— Из торговцев, — ответила Публия.

— В целом, это довольно зажиточная каста, — заметил я.

— Это и моя каста тоже, — признала Клодия.

Я сдернул кошелек с пояса пленницы, порвав при этом шнурки. Тяжелый у нее оказался кошель. Бросив его своей сокамернице, я кивнул, чтобы она проверила, что в нем.

— Ух-ты, сколько здесь золота, — воскликнула она.

— Пересыпь его в мой кошелек, — приказал я, и Клодия немедленно занялась делом.