Предатели Гора

— К тому же, как мне кажется, — добавил Каллидор, — эти обширные услуги, предоставленные Клодией и Публией моим парням, будут полезны для этих рабынь, и помогут им быстрее и яснее постичь особенности их новых условий.

— Несомненно, — усмехнулся командующий.

— Признаться, я хотел попросить тебя о еще одном одолжении, — сказал Каллидор.

— Ну, так назови его, — ответил Амилиан.

— Когда мы будем входить в Порт-Кос, мне хотелось бы сделать так, чтобы уже издалека дать понять, что у горожан есть причина для радости, что наше дело завершилось успешно и есть повод для праздника, — объяснил капитан.

— Делай, как считаешь нужным, — пожал плечами Амилиан.

— Тогда, с твоего разрешения, я украшу корабль флагами и вымпелами, а знамя Форпоста Ара подниму на корме с левого борта. Ну а флаг Порт-Коса будет реять по правому борту.

— Как это, — несколько удивился Амилиан, — у тебя на корабле Порт-Коса имеется флаг Форпоста Ара?

— Никогда нельзя заранее сказать, когда такие атрибуты могут пригодиться, — улыбнулся Каллидор. — Впрочем, не удивлюсь, что и на кораблях благородных парней из Форпоста Ара найдутся флаги Порт-Коса, и, возможно, других городов, где-нибудь в глубине сундуков в ютовой надстройке. Не так ли?

Это было самым удобным местом на судне, чтобы спрятать такое имущество. Там оно будет одновременно и хорошо спрятано, и удобно для использования.

— Возможно, — не стал отрицать командующий.

— Дружище, — улыбнулся Каллидор.

Капитан склонился и пожал протянутую руку Амилиана. Похоже, что эти двое не просто давно знакомы, но и участвовали в совместных боевых действиях, скорее всего на реке.

Каллидор встал.

Кстати, в данный момент на борту галеры был еще один флаг Форпоста Ара, тот самый, большой, порванный во многих местах и закопченный, но стойкий и непокоренный, прошедший через всю осаду. Он был принесен на «Таис» тем пареньком, которому я вручил его на стене, другом юного арбалетчика. Мой бывший посыльный передал боевое знамя Амилиану, а тот, в свою очередь, вручил его своему помощники Сурилию, для хранения. У меня не было ни малейших сомнений, относительно ценности этой реликвии для защитников Форпоста Ара. Уверен они будут очень тщательно выбирать ситуации, при которых стоит поднимать это, ставшее символом из стойкости знамя.

— Однако, дорогой друг, не забыл ли Ты еще об одном штрихе, обычно указывающем на успешное путешествие? — осведомился Амилиан.

— Я как раз думал о том, чтобы спросить об этом, — улыбнулся капитан.

— Тогда вывеси их в цепях на носу! — предложил командующий.

— Непременно, — усмехнулся Каллидор.

Рабыню, и об этом вскоре предстоит узнать Клодии и Публии, можно использовать тысячей самых разных способов. Одним из них, конечно, является представительская функция. Рабовладельцам свойственно гордиться своими девушками и при случае выставлять их в выгодном цвете. В действительности, одной из причин открытости и откровенности рабских предметов одежды, помимо их идентифицирующей роли и возбуждающего характера, как для хозяина, так и для рабыни, является их способность продемонстрировать свою собственность во всей красе. Точно так же, как мужчина Земли мог бы гордиться своими картинами, породистыми собаками или лошадьми, так и гореанин гордится своей рабыней или рабынями. Некоторым мужчинам нравится прогуливаться с голой рабыней на поводке, или если верхом, то прикованной цепью за шею к стремени. А некоторые богачи имеют обыкновение приковывать своих самых соблазнительных рабынь, иногда по нескольку за раз, в караван ошейников к рукоятям своих паланкинов. В данном случае Каллидор по-видимому интересовался показом двух красоток на носу его галеры. Понятно, что пара изящных рабынь, выставленных голыми на всеобщее обозрение, должны украсить его возвращение в гавань Порт-Коса.

— Я должен уделить внимание своим обязанностям, — наконец сказал капитан Амилиану. — Отдыхай.

Большинство мужчин стоявших до этого вокруг нас, к настоящему времени, уже разбрелись по палубе.

Каллидор замер на мгновение, как будто хотел еще что-то сказать Амилиану, но потом покачал головой, по-видимому, передумав, и поднялся по трапу на рулевую палубу. Я задумчиво посмотрел ему вслед.

— Он хотел предупредить меня, — пояснил мне Амилиан, улыбаясь.

— Предупредить? — перепросил я.

— Да, — кивнул командующий. — Он — добрый малый.

Я сообразил, что, пожалуй, будет несвоевременно пускаться в дальнейшие расспросы, по крайней мере, в настоящее время, когда было немного поводов, если они вообще были, опасаться за свободных людей.

— Командующий, — обратился я к Амилиану.

— Да, Воин, — отозвался тот.

— Я хочу поблагодарить вас за милосердие, проявленное к прежней Леди Клодии.

— А это было милосердие? — уточнил он.

— Думаю, да, — кивнул я.

— Хорошо, — сказал он, — в конечном итоге, ее предательство, пусть отвратительное и прискорбное, будучи рассмотрено через призму более крупных и значительно более коварных планов, кажется мелочным и несерьезным.

— Несомненно, так оно и есть, — согласился я. — И все же, почему Вы сохранили ей жизнь?