Предатели и палачи

И еще один штрих к биографии Паулюса. В феврале 1943 года его привезли в Красногорский оперативный пересыльный лагерь № 27 НКВД по Московской области. В июле этого года там был создан Национальный комитет «Свободная Германия». В нём приняли участие более ста человек, избравших президентом СНО генерала В. фон Зейдлица. «Для Паулюса и его соратников, которые были еще весной переведены в генеральский лагерь в Спасо-Ефимиевом монастыре под Суздалем, это было предательством. Семнадцать генералов во главе с фельдмаршалом подписывают коллективное заявление: “То, что делают офицеры и генералы, ставшие членами “Союза”, является государственной изменой. Мы их больше не считаем нашими товарищами, и мы решительно отказываемся от них”»^{24}. Только в августе 1944-го Паулюс подписал обращение «К военнопленным немецким солдатам и офицерам и к немецкому народу», то есть сделал то, чего от него добивались целых полтора года. Но почему? Говорят, ему «помогло в этом»: «открытие Второго фронта, поражение на Курской дуге и в Африке, потеря союзников, тотальная мобилизация в Германии, вступление в “Союз” 16 новых генералов и лучшего друга, полковника В. Адама, а также смерть в Италии в апреле 1944 года его сына Фридриха. И, наконец, покушение на А. Гитлера офицеров, которых он хорошо знал. Его потрясла казнь заговорщиков, среди которых был и его друг генерал-фельдмаршал Э. фон Вицлебен. Свою роль сыграло видимо, и письмо его жены, доставленное из Берлина советской разведкой»^{25}. Выходит, в отличие от советского генерала Власова, немецкий генерал-фельдмаршал по меньшей мере был настоящим солдатом. За что, собственно, его и можно уважать.

В свою очередь поклонники Власова в своих разоблачениях частенько упоминают легендарного генерала Лукина. Для них почему-то имя этого человека, мужественно пережившего все ужасы фашистского плена, потерявшего ногу и, в сущности, руку, до сих пор не даст покоя. В каких только грехах они его не обвиняли, однако Сталин выпустил Лукина сразу же после спецпроверки. Неужели, вы думаете, вождь простил бы Лукину предательство в неволе? Глубоко сомневаюсь. Проверяли тогда тщательно. И любой голос против искалеченного генерала не смог бы предотвратить его наказания за измену. В этом можно даже не сомневаться. Сталин таких вещей не прощал никому.

Зато историк К. Александров уверенно сравнивает показания генерала Власова с показаниями генерала Лукина, а сравнив, делает вывод:

«Никто из исследователей не обвинял Михаила Лукина в разглашении сведений, составлявших военную тайну, и, следовательно, в государственной измене»^{26}. Конечно же он имеет в виду протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина от 14 декабря 1941 года. Но вот в чем заключается проблема. Как пишет кандидат исторических наук, участник Смоленского сражения В.В. Шлеев, «после опубликования выдержек из этого “протокола” в переводе на русский язык в парижском издании “Обозрение” в 1982 г. ссылка на этот “протокол” появляется в книге И. Хоффмана»^{27}. В работе Иоахима Гофмана «Власов против Сталина» действительно приводится этот протокол. Дастся и ссылка: «322. Здесь и далее: Допрос генерал-лейтенанта Лукина Михаила Фёдоровича, командующего 19-й армией (в последнее время — командующего группой войск 32-й, 20-й, 24-й и 19-й армий). Группа армий “Центр”, 1с/АО, 14.12.1941 (на нем. яз.) // ВА R 6/77; Генерал-лейтенант Лукин о земельном вопросе. Группа армий 'Центр”, 1с/АО, 14.12.1941 (на нем. яз.) // Там же. М.Ф. Лукин»^{28}. Но, что любопытно, «поисковые данные этого документа в Бундесархиве Германии, неточно указанные И. Хоффманом… не позволяют проверить его подлинность. Это подтвердил и ответ из Бундесархива»^{29}.

По мнению В.В. Шлеева, «какое-то представление об этом допросе-беседе могли бы дать и упоминавшиеся воспоминания В. Штрик-Штрикфельдта, по-видимому, участвовавшего в этом допросе. Но внимательное знакомство с его книгой ясно показывает, что идея создания так называемой Русской национальной освободительной армии (РНОА) в первую очередь принадлежит не советскому генералу М.Ф. Лукину, а самому В. Штрик-Штрикфельдту и некоторым единомышленникам из немецкого офицерства. Ведь ещё в октябре — ноябре 1941 г. В. Штрик-Штрикфельдт но поручению Штаба Главного командования Вооружённых сил Германии, побывав в лагерях советских военнопленных, составляет план формирования из них освободительной армии для начала с 200 тыс. добровольцев. На этом докладе имелась резолюция фельдмаршала фон Браухича: «Совершенно согласен. Россию можно победить только Россией же. Считаю формирование русской армии для борьбы против большевиков делом неотложно необходимым».

Не случайно в рассказе об одной из бесед с М.Ф. Лукиным В. Штрик-Штрикфельдт подчеркнул, что развитая им самим мысль “о возможностях евразийской федеративной политики”, т.е. союза гитлеровской Германии и антисталинской России якобы “захватила” и М.Ф. Лукина.