Предатели Мира

Бризка говорила на обычном языке безо всякого акцента. Он кивнул, и она развернулась, уходя на лестницу.

— Хийята..?

Девушка обернулась. Наверное, это первый раз в жизни он назвал бриза по имени. (Рыжая не в счет. Она… своя). Он провёл рукой по колючей щеке и тихо спросил, стараясь, чтобы голос его звучал хотя бы твёрдо:

— Можно что-нибудь, чтобы побриться? Если можно.

Смущенно пожав плечами, бризка задумалась.

— Я пробегусь по друзьям. Но это ближе к вечеру, хорошо? Я дежурю… — словно извиняясь, проговорила она, — Но посмотрю, что можно сделать.

Хийята ушла, но он ещё какое-то время не шевелился.

Санда испугается, если его не будет рядом. Неизвестно к тому же, как долго ещё она пролежит в постели, а быть такой замурзанной ей тоже не годилось.

Видимо, было сложно по-настоящему разбудить человека, спящего после Исцеления. Он опустился на край кровати и начал раздевать её. В полудрёме она поддавалась его рукам доверчиво, как котёнок, а потом даже поцеловала его в запястье и улыбнулась. На миг у него даже помутилось в голове от близости её розовых полузатвердевших сосков и всех этих тёплых ложбинок — под грудью, под руками, между ног, но… он даже сидеть толком не мог. Она живая — это самое главное. И даже если ей суждено умереть — это будет… нестрашно.

Он завернул Санду в принесённый Хийятой халатик и отнёс на руках в ванную. Какое-то время они оба стояли под тучей летящих капель, и он вдыхал их, миг за мигом, кусочки жизни, ощущение её мокрого тела, стекающую по спине воду, холодный пол под ступнями. Но вода была не слишком-то тёплой — может, для бриза при здравой памяти в самый раз, но Санда немедленно начала стучать зубами. Да и его стало знобить. Он помог ей вымыться, закутал в полотенце и тщательно вытер ей волосы. Ещё не хватало, чтоб она заболела. Перенесённая на кровать, Рыжая снова уснула, он укрыл её краем белой шкуры и обмяк на краю постели.

Хоть бы не сдохнуть. Его морозило, но укрыться было уже нечем. Болела, казалось, каждая мышца, а голову окончательно заволок туман. Он уткнулся лицом в холодную подушку и погрузился в муторный, тяжёлый сон без единого просвета…

Глава пятнадцатая

Не знаю, сколько времени я продрыхла на кровати Хийяты. К тому времени мои волосы подсохли, и каждая клеточка моего тела ныла от сладкого ощущения чистоты, хотя купаться в полудрёме — это, пожалуй, было самое странное и приятное из всех моих приключений.

Я проснулась относительно бодрой, но с ясным осознанием, что что-то не так — только ещё пару минут я не могла понять, в чём причина. А потом дотронулась до Каруна. Он горел.

Я потрясла его за плечо, но он даже не открыл глаза. Голова качнулась, и он наполовину сполз с низкой кровати. Вскрикнув, я уселась на колени и «погрузила» в него ладони. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что я действительно зря не получила нормального для бриза образования…

Тень. Будь прокляты они все… Совет, КСН, отец, бросивший меня в Мире, и лютый холод за бортом Острова… Он всё-таки простудился. И так ослаб от этого напряжения, не оставлявшего его много дней — ведь именно он волок нас прочь от опасности, и именно на нём лежал весь груз ответственности за нас обоих! Скрипнув зубами, я вскочила на ноги и бросилась наверх по лестнице.

Сразу за дверью была небольшая площадка, а потом винтовые ступени привели меня в круглый зал, опоясанный единым окном из толстого стекла. Вдоль стен тянулись непонятные мне пульты или даже живые существа — это было сложно понять с виду — связанные с огромным коконом в центре. Он походил на кресло, сплетенное из толстых ветвей, и там, в глубине, погрузив руки в их живую массу, сидела моя новая рыжая подруга.

Вот что это значит, подумала я мельком, оператор Острова — человек, ведущий его! Следящий за ним! Будь я здесь в другое время, я бы, наверное, села на зад с раскрытым ртом — да так и просидела бы до вечера… но там, внизу, агонировал от лихорадки мой любимый человек…

Я не знала, можно ли ступать на эти кабели или лианы, тянувшиеся к креслу оператора. Потому я только позвала Хийяту по имени. Потом ещё раз и ещё раз.

— Санда? Ты уже встала?

Шевельнувшись, Хийята высвободилась из кресла, и ветви отслонились от её тела, как живые руки.

— Что случилось? — закричала она, — На тебе лица нет! Иди сюда, не бойся.

Я выбежала на середину зала.

— Хийята, Карун заболел! Мне кажется, начинается пневмония. У него очень высокая температура, он задыхается и без сознания. Но я никогда не Исцеляла такие воспаления. У меня что-то не выходит! Умоляю, помоги! Ты же Целитель…

— И ты тоже?! — изумленно пробормотала девушка, — Нет, ты не сайти… Ты полный бриз! — она моргнула и жалобно оглянулась на живое кресло, — Санда, я не могу уйти отсюда до конца смены! — с отчаянием проговорила она, — Это… почти преступление.

Не знаю, что отразилось на моём лице, но бедная девушка чуть не разорвалась на части.

— Слушай, — наконец решилась она, — давай я покажу тебе, что делать. Если у тебя не выйдет, я… что-то придумаю!