Предатели Мира

На лице Каруна не отражалось ничего. Вообще ничего — наверное, с таким лицом принимал жуткий бой с собственной «конторой» год назад. Или, может быть, сейчас ему было слишком плохо, чтобы он рискнул хоть шевельнуть мимическими мышцами — чтобы его нечеловеческое напряжение не вылилось наружу. Только его ладони, будто живя сами по себе, прижимали к груди мою голову и плечи — и от этого, почти непроизвольного, беззащитного движения, мне неожиданно стало страшно. Он ничего не мог поделать… больше ни на что не мог повлиять. Впервые в жизни — не мог. Мы оба были совершенно беспомощны.

Харт смотрел не него, не мигая, а потом сказал:

— Я буду вынужден связаться с Советом. Возможно, разрешение не будет получено — по крайне мере, для него, — сказал он, — До тех пор вы можете остаться на Острове, однако я разрешаю это только ради девушки. Ваше передвижение ограничено. Вы будете ждать столько, сколько я сочту нужным, и примете решение безоговорочно. В противном случае вы будете высажены на Плоскогорье прямо сейчас.

— Если таково будет решение ваше и Совета, — тихо произнес Карун.

— Отдайте мне всё, что у всё есть… опасного, — твердо потребовал Харт. Грамотно же он это сформулировал. Но у нас сейчас ничего такого и не было — только пистолет с одной обоймой.

— Держись за меня, — пробормотал Карун: он перестал меня поддерживать на время, пока доставал из-под мышки оружие и протягивал его прикладом вперед. Я проследила за взглядом Харта и поняла, как это выглядело: даже в исполнении смертельно вымотанного человека его жест был настолько экономным, что не оставлял сомнений в мастерстве хозяина. Да и то сказать — у меня возникло ощущение, что эти проклятые комитетские «треккеды-десятки», тяжёлые, крупнокалиберные, совершенно убойные, были притчей во языцех для бризов. Харт помрачнел и взял пистолет, как что-то зачумленное. У него теперь и сомнений-то не осталось.

Харт перебросился с Хийятой парой слов на диалекте Гор и ушёл. Нас окружила жутковато молчащая толпа местных. Я больше не могла стоять на ногах, ощутив, что я падаю, Карун снова опустил меня на землю.

Как же всё хреново… Они уже агрессивно настроены. Все до одного.

— Ты сможешь донести её? — проговорила Хийята, — Тут недалеко. Ей в постель нужно, немедленно. Если не сможешь, я помогу.

Хийята — человек… Я ощутила невероятную симпатию к этой девушке. Мне казалось, она поняла. Что действующий сотрудник КСН не может находится в этом месте и в такой компании как я. Я даже понимала этого Харта. На его шее — целый летающий городок, а за его спиной — жизнь и безопасность Страны. Он не мог рисковать. Но отсутствие всякой надежды подрубало мои силы… Боги, разве я не знала? Мы оба это знали… Ещё в Городе. Нас не пустят. Мы мертвы. Неужели мы зря проделали весь этот путь..?

Карун сказал, что донести сможет — хотя по его виду этого явно нельзя было сказать — сил у него было всего лишь на чуточку больше, чем у меня. Подхватив меня на руки, он пошёл за Хийятой. Я держала его за шею и плохо сознавала окружающее — в основном из-за того, что мучительно засыпала. Мы шли минут десять, с остановками, потом я на минутку пришла в себя в какой-то тихой полутёмной комнате, откуда через дверь виднелась лестница наверх. Широкая кровать была застелена шкурой белого снежника.

— Это личная комната оператора… ну, моя, в общем. Мастер прямо не сказал, где именно вам быть, так что отдыхайте пока здесь. Если Мастер будет спорить — я его уболтаю. Он добрый старик.

Меня положили на кровать, прямо на тёплый густой мех, и я заснула. Несколько раз Карун будил меня и вливал мне в рот сладкий горячий чай, а потом я снова забывалась. Меня душили кошмары. Я вздрагивала, находила руку Каруна и только тогда успокаивалась — он ещё тут, его никуда не дели… Я убью их, если они на него нападут. Их всех.

— Тише, девочка… мы прорвёмся. Мы просто выгадали ещё день. Мы живы, и тут эта весёлая кучерявая девица, таскающая тебе еду, и нас никто не пытает. Нас даже не слишком-то и заперли. Двери вон нараспашку.

— Я знаю. Но мне… так захотелось поверить… что мы уже спаслись.

— Санда. Просто повторяй себе то, что я тебе сейчас сказал, — сурово прошептал он, — Мы живы. И максимум, что они нам сделают — это высадят с Острова.

— Но нам нет смысла спускаться вниз… — прошептала я.

— Не просто нет смысла, а уж лучше я убью тебя сам. И потом себя. Санда, я не дам, чтобы ты попала в КСН или в руки психопата Фернада. Никогда.

Я понимала, что он прав. Но мне было страшно. Не каким-то из моих «любимых» сортов ужаса, а просто тоскливо и безнадежно. Я снова уснула, потом замёрзла, и он забрался ко мне под одеяло, грея собой и гладя по волосам. И это было… бесконечно хорошо.

— Карун, — прошептала я в темноте, — ты знаешь, а ведь мы сейчас первый раз лежим с тобой вдвоём в нормальной постели…

— И то правда, — засмеялся он, — А то всё по буеракам каким-то ночуем…